– Пошли, Саша.

Санька нехотя встал и поплелся за мной.

«Ну попала! – думала я, стоя в номере у окна. –Неужели Пашка всех кинул? А что, он может. Пятьсот тысяч долларов – заманчиваядля него сумма… Нет-нет, ерунда… Пашка слишком дорожит принадлежностью к клануЛютого. Дорожит или дорожил? Наверное, его уже нет в живых. Кто-то отнял уПашки деньги, а самого его сбросил в колодец… Скорее всего этот „кто-то“устроил пальбу в моей квартире. Хотя здесь возможны и другие варианты. Например,ограбление. Квартира у нас с Пашкой богатая, а домушников развелось – хотьотбавляй. Куда только милиция смотрит! Нет, бред какой-то… Нормальный домушникв присутствии хозяйки не стал бы рисковать. Этот человек явно хотел меня убить…

Меня или Стаса?.. Стас был парень жесткий. Врагов у негомного. Но какой смысл убивать его в моей квартире? Никто и не знал, что онпоявится там… Выходит, все-таки целились в меня, а Стаса устранили просто так,за компанию, шлепнули как ненужного свидетеля… Кто это сделал? Пашка? Нет, нети еще раз нет! Пашку убили, к этой мысли надо привыкнуть. Я теперь вдова…»

Погладив спящего сына по голове, я включила ночник и вышлаиз комнаты.

Лютого в офисе не оказалось. Посидев немного на диване, яподошла к бару и, нимало не смущаясь, налила себе полстакана виски. Лютый необеднеет, а мне в самый раз, чтобы прийти в себя.

На столе пронзительно заверещал телефон.

Раз, два, три… двадцать шесть… – от нечего делать считала ясигналы. Досчитав до сорока, не выдержала и сняла трубку:

– Слушаю вас.

Мне никто не ответил, гудков отбоя тоже не было.

– Говорите, не молчите! – раздраженно произнесла я и,окончательно убедившись в том, что разговаривать со мной явно не желают,бросила трубку на рычаг.

Лютый пришел не один. Его сопровождали трое мужчин. Выгляделон отвратительно: лицо бледное, подбородок болезненно подергивается – таким яего никогда не видела. Сев в кресло, он посмотрел на меня и тихо спросил:

– Катя, а ты Дога когда в последний раз видела?

– Вчера.

– Когда?

– Я же сказала, вчера.

– Я хочу знать, в котором часу это было.

– Вечером, перед тем как уложить Саньку спать. Я видела егов баре. Насколько я помню, он обхаживал официантку.

– Дог мертв.

– Как мертв? – вздрогнула я.

– Ночью его кто-то убил. Его нашли засыпанным еловымиветками у бара.

– У бара? – От страха меня стало знобить.

Если нашли Дога, то, возможно, нашли и Эдика, а если нашлиЭдика… По всей вероятности, Лютый все знает…

– Его нашла собака, – продолжил Лютый, – кавказец.Псина побежала в лес и унюхала труп. Естественно, она стала скулить. Один измоих ребят пошел посмотреть, что там стряслось, и обнаружил мертвого Дога. Мыего повсюду искали, все понять не могли, куда он пропал. Машина на месте, асамого нигде нет. А тут эта страшная находка… Никто не ожидал такого…

Лютый замолчал. Сжав кулаки, я ждала продолжения. Сейчас онскажет про Эдика. Скорее всего его приведут сюда. Эдик увидит меня и выложитвсю правду. Чем это для меня закончится, предположить нетрудно. Во-первых, япомогала чужаку, во-вторых, умолчала о смерти Дога… Уже этого вполнедостаточно, чтобы хлопнуть меня прямо здесь. Да еще исчезновение Павла… Кто мнетеперь поверит, что я действительно не знаю, где он?

– Жалко Дога, хороший был парень, – грустным голосомсказала я, опуская глаза. – А кто его убил?

– Понятия не имею. Кто-то проник на территорию.

«Он прощупывает меня или говорит искренне?»

– Сюда разве можно проникнуть? Забор высоченный, видеокамервезде понатыкано…

– Вот этого я тоже не могу понять. Из своих его убить никтоне мог, а чужаку сюда не пройти, – задумался Лютый.

«Нет, про Эдика он не знает, это точно. Наверное, Эдикуудалось сбежать».

– Тем не менее его кто-то убил, – не обращая ни на коговнимания, продолжал рассуждать вслух Лютый. – Но кто? Неподалеку от Доганайдено несколько окурков от дорогих сигарет, недоеденный кусок лаваша, объедкишашлыка и пустая бутылка из-под виски. Бутылка из нашего бара. Все наши бутылкипомечены. Кто-то завалил Дога, а потом устроил рядом с его телом пикник. Еслибы это был чужак, он бы не смог купить бутылку в нашем баре. Значит, Дога убилкто-то из своих. Но есть и другой вариант. Не исключено, что чужак обратился ккому-то из наших с просьбой о помощи. Мои люди допросили официантку. Она сказала,что виски покупала ты. – Лютый замолчал. Глаза его налились кровью.

– Я? – Мне пришлось сделать удивленное выражение лица.

– Ночью ты купила бутылку водки, а сегодня днем – виски.Пустая бутылка из-под виски валялась рядом с Догом.

«Все, пропала… Чертов Эдик! Не мог спрятать такую улику.Подставил, гад! Зачем только я поддалась на его уговоры и принесла поесть?»

Правду говорят: «Не делай добра – не будет зла».

– Лютый, ты мне не доверяешь? Ты хочешь обвинить меня всмерти Дога? – воскликнула я. – Тебе не кажется, что в последнеевремя ты слишком многое на меня вешаешь? Мало того что ты считаешь меняпричастной к Пашкиному исчезновению, так еще и убийство Дога пристегнутьхочешь… Можно подумать, виски в баре покупала только я!

– Мы опросили всех, можешь не сомневаться. Просто мне быхотелось услышать твой ответ. Объясни, Катя, куда ты дела бутылку, купленную вобед?

– Выпила, – не моргнув глазом сказала я.

– Выпила?! Ты что, вздумала надо мной издеваться! Убилинашего товарища, убили не где-нибудь в кабаке, а на хорошо охраняемойтерритории. На территории, где мы привыкли расслабляться, не забивая себеголову проблемами безопасности.

– Я не вру. Сегодня с самого утра я была во взвинченномсостоянии. Мне надо было успокоиться. Я взяла в баре бутылку и семь палочекшашлыка. Затем пошла к озеру и все съела.

– Сколько, ты говоришь, съела палочек? – выпучил глазаЛютый.

– Семь, – спокойно ответила я. – Когда Пашки долгонет, у меня начинается депрессия. А вместе с ней и булимия.

– Булимия? Что это такое?