– Это нечестно!

– Я не спрашивал, честно это или нет. Я спросил, понятно ливам?

– Хорошо, я понял, – процедил Болтон.

– Благодарю, – улыбнулся Мейсон. – Больше не смею васзадерживать.

Болтон вскочил со стула, схватил «дипломат» и сказал:

– Вы будете жалеть об этом до конца дней своих, Мейсон. Уменя достаточно доказательств, и я практически готов сделать отчет длякомпании. Он будет весьма неблагоприятным для вашей клиентки. Ее отказ отвечатьна вопросы, отказ объяснить некоторые обстоятельства, по-моему, являетсядостаточно красноречивым.

– Какие еще обстоятельства? – спросил Мейсон.

– Полагаю, – сказал Болтон, – вам еще неизвестно, что вашаклиентка покупала мышьяк?

– Покупала мышьяк? – переспросил Мейсон. – Вы уверены?

– Конечно, уверен, – заявил Болтон. – На протяжениинекоторого времени она маскировала свои преступные планы, притворяясь, будтоувлекается изготовлением чучел птиц. Один из лучших способов сохранить вцелости и сохранности птичьи шкурки, чтобы не выпадали перышки, – этообработать их мышьяковыми препаратами. В продаже имеется специальное средство,называемое фетерферм, которое используется для этой цели. До смерти мужа СельмаАнсон покупала фетерферм в больших количествах. Вероятно, вам будет интересно услышать,что после смерти мужа миссис Ансон полностью утратила интерес к изготовлениючучел. Во всяком случае, в том месте, где она раньше приобретала фетерферм,после гибели Вильяма Ансона она не купила ни одной баночки. Возможно, вамугодно это объяснить, мистер Мейсон?

Мейсон посмотрел на Сельму Ансон. У той дрожали губы.Подойдя к дверям кабинета, Мейсон сказал:

– Я это объясню в свое время, но не потерплю того, чтобы выявлялись ко мне в кабинет под предлогом сбора информации, а на деле обвинялимою клиентку!

– Не вам учить меня, как я должен проводить расследование! –воскликнул Болтон.

Мейсон расправил плечи и встал между Болтоном и СельмойАнсон.

– Вон! – сказал он Болтону.

– Вы пожалеете об этом. Я…

– Вон!

– Очень хорошо, – сказал Болтон. – Ваши поступки убедилименя, что никаким самоубийством и не пахнет, что Вильям Ансон был убит и вамэто хорошо известно…

– Вон! – закричал Мейсон и шагнул вперед.

Болтон поспешно отступил, распахнул двери и вышел изкабинета.

Мейсон закрыл дверь. Сельма Ансон достала из сумочки носовойплаток и расплакалась. Мейсон посмотрел на Деллу Стрит, поднял телефоннуютрубку и сказал:

– Я хочу, чтобы нам не мешали ни при каких обстоятельствах,Герти. И мы никого не сможем принять до тех пор, пока я не скажу.

Адвокат вернулся к своему вращающемуся креслу, уселся в негои сочувственно произнес:

– Успокойтесь, миссис Ансон. Этот человек специальностарался вывести вас из равновесия, чтобы добиться какого-нибудь неосторожногозаявления.

– Он разбил мою жизнь, – вздохнула она.

– Все будет хорошо, – успокоил ее Мейсон с сочувствием вголосе. – Мы не знаем, сколько времени в нашем распоряжении до того момента,как вмешается полиция. Поэтому расскажите про фетерферм.

– Господи, – сказала Сельма Ансон. – У меня даже в мысляхникогда не было, мистер Мейсон…

– Я понимаю, – сказал адвокат. – Болтон подготовилинформацию и взорвал бомбу. Именно на это он и рассчитывал… А теперь расскажитерешительно все, что вам известно.

– Когда Билл был жив, – сказала она, – он вечно занималсяделами по продаже недвижимости, разъезжал, с кем-то встречался, а я целымиднями оставалась одна. У нас был прекрасный дом с большим садом, где водилосьмножество птиц. Сначала я наблюдала за ними в бинокль, а потом ради интересастала набивать чучела наиболее красивых экземпляров. Стоило мне заметитьнеобычную птаху, и я принималась за ней охотиться…

– Как? – поинтересовался Мейсон.

– В пределах города я не могла пользоваться ружьем, поэтомуустановила в саду множество ловушек. Если попадались птицы, которые у меня ужебыли, я их выпускала. Этот человек совершенно прав. Я покупала фетерферм.Препарат мне рекомендовали в магазине, где я брала все необходимое для моихзанятий.

– Много раз вы покупали фетерферм? – спросил Мейсон.

– Я не считала. Несколько раз.

– А после смерти вашего мужа?

– После смерти Билла я многое увидела в ином свете. В моиловушки попалось несколько птичек, чучела которых я хотела иметь, но, когда ядостала их из силков и подержала в руках, у меня не хватило духа свернуть имшейки. До этого я вела себя довольно безжалостно. Меня так увлекло мое хобби,что я ни о чем другом просто не думала… Понимаете, ведь это самые обычныепичуги. Подумаешь, рассуждала я, что изменится от того, что одной станет меньше…

– То есть после смерти вашего мужа вы охладели к этомузанятию?

– Я полностью отказалась от него… Скажите, мистер Мейсон,когда вы объясняли, что такое слежка в открытую, вы располагали какой-нибудьинформацией?

– Что вы имеете в виду? – спросил адвокат.

– Вы рассказывали об оперативнике, который принуждаеткого-то сознаться в отравлении соседских кошек.

Мейсон прищурил глаза.

– А вы случайно не травили кошек? – спросил он.

– Господи, нет! Но я действительно изо всех сил стараласьотучить котов от прогулок по нашему саду. Я прикармливала птиц, а соседскиекошки их распугивали. Я гнала их и несколько раз уговаривала соседей держатьсвоих котов взаперти. У одной соседки был красивый кот, которого она очень любила.Он околел. Я не сомневаюсь, что она воображает, будто я его отравила.

– А вы не делали этого?

– Поверьте мне, нет, – заверила она. – Я никогда бы нерешилась отравить кота. Я вообще считаю бесчеловечным лишать кого-либо жизни,но, как уже говорила, одно время увлекалась изготовлением чучел птиц, бездумнорасставляла силки и убивала бедняжек. Не очень много, мистер Мейсон, с десяток…Которых мне очень хотелось сохранить.

– Где находятся чучела, изготовленные вами? – спросилМейсон.

– У меня дома.

– Разве изготовить хорошее чучело легко? Не требуетсяизвестный навык?

– Требуется, конечно. Нужно и умение, но главным образомбесконечное терпение. Я научилась этому искусству методом проб и ошибок припомощи различных справочников и инструкций, которые мне охотно давали вмагазине, где я покупала все необходимое… Естественно, мои первые работы былидовольно грубыми, но зато кое-что из более поздних – очень удачно. У меня былосколько угодно свободного времени, я не спешила, ну и… мне нравилась этаработа. Кроме того, было так приятно любоваться этими птичками у себя вспальне…