не скрою, что хотел бы знать лучше. Ведь и позабыл я многое за давностью времени. К тому же и у нас была война, если вы знаете. А уж на войне все полезное забывается намного быстрее. Тут, знаете ли, вступает в расчет человеческая психология. Некоторые, так сказать, нюансы человеческой психологии…

– Илья Семенович, – Богданов деликатно кашлянул.

– Да-да-да! – хлопнул себя по лбу профессор. – Простите великодушно, увлекся… Итак, мой юный друг Тин, рассказывайте. Я весь внимание.

– Я их видел, – не сразу сказал Тин. – Сталкивался с ними в бою. Хотя это и трудно назвать боем. Потому что не было никакого боя. Это было что-то другое, а не бой…

Илья Семенович, морщась и старательно подбирая слова, перевел сказанное на русский язык.

– Продолжайте, – сказал профессор, обращаясь к Тину. – Я все прекрасно понял и перевел.

– Впервые это случилось двенадцать дней назад, – сказал Тин. – Ночью… Мы знали, откуда и когда они появятся. Я говорю об американских солдатах. Мы готовы были их встретить, как полагается. Но вместо них из джунглей появились какие-то чудовища. Верней, вначале послышались звуки. Это были не человеческие слова – ни английские, ни вьетнамские. Это были… – Тин умолк, подбирая нужное определение. – Нам показалось, будто в джунглях завыли разом много зверей… Хотя, с другой стороны, эти звуки и не были похожи на звериные голоса.

Профессор все добросовестно перевел и при этом вопросительно взглянул на Вана – правильно ли, дескать, я перевожу. Ван сделал одобрительный знак – все, мол, правильно и по существу. Воодушевленный профессор улыбнулся.

– Продолжайте, мой друг, – сказал он Тину.

– Это были не звериные голоса, – продолжил Тин. – Но и не человеческие. Человек не может издавать таких звуков…

– Если можно, подробнее о голосах, – попросил Богданов, когда профессор перевел.

– Подробнее… – неуверенно проговорил Тин. – Подробнее – это надо было слышать… Звери так не рычат. И люди тоже так не кричат… Это все, что я могу сказать.

– Понятно, – сказал Богданов. – Говорите дальше.

– А дальше они показались из зарослей… – сказал Тин.

– Кто показался? – уточнил Федор Соловей.

– Они… – ответил Тин. – Переодетые люди. На них была странная одежда – такой мы еще никогда не видели. Будто бы из их тел росла шерсть. Длинная, бурого цвета… Ночь была лунной, и мы их хорошо видели. А еще у них не было лиц…

– Это как? – не понял Соловей.

– Вместо лиц у них были… – Тин помолчал, подбирая слова. – Ну, будто бы это и впрямь были звери. Невиданные звери. А точнее – чудовища. Такие, какие описываются в наших сказках и легендах…

– Во вьетнамских сказках и легендах? – уточнил Илья Семенович, а затем перевел свой вопрос спецназовцам.

– Да, – ответил Тин. – Во вьетнамских сказках и легендах, которые мне рассказывали в детстве.

– Вот как, – произнес профессор. – Интересно…

– А еще, – сказал Тин, – в руках у них были какие-то странные предметы. Вроде металлических свертков, расширенных с одной стороны. Они их прикладывали ко рту и кричали…

– Может, рупоры? – неуверенно предположил Дубко.

– Черт их знает! – дернул плечом Богданов.

– Рассказывайте дальше, – сказал профессор, обращаясь к Тину. – То, что вы говорите, очень интересно. И с научной точки зрения, и вообще…

– Сколько всего их было? – спросил Богданов.

– Трудно сказать, – ответил Тин. – На поляне – примерно сорок человек. Может, пятьдесят. Но ведь кто-то мог еще скрываться в зарослях…

– И что же было дальше? – спросил Богданов.

– Я был командиром нашего отряда, – ответил Тин. – «Стреляйте по ним!» – крикнул я своим бойцам. Но почти никто не выстрелил, а те выстрелы, что прозвучали с нашей стороны, не причинили этим чудовищам никакого вреда. Трудно попасть в цель, когда ты боишься.

– А ваши бойцы, значит, боялись? – спросил Дубко.

– Да, – ответил Тин. – Они боялись.

– И чего же именно они боялись? – спросил Дубко.

– Тех, кто вышел из джунглей, – ответил Тин. – Они были очень похожи на персонажей из наших сказок. Их полагается бояться. Их невозможно убить. От них можно только спрятаться. Или задобрить их. Так говорится в наших сказках.

– Понятно, – сказал Дубко.

– Типичное суеверие, – сказал профессор. – Причем свойственное всем народам. Кому-то в большей степени, кому-то – в меньшей. А где типичное суеверие, там и типичное поведение.

– Очень может быть… – рассеянно проговорил Богданов. – И что же было дальше?

– А дальше бойцы стали бросать оружие и прятаться в джунглях. Никто из наших не стрелял… А вот они в нас стреляли. Кричали в свои металлические трубы и стреляли, – ответил Тин.

– Вот как? Стреляли? – удивленно произнес Илья Семенович. – В первый раз слышу, чтобы хтонические существа еще и стреляли. Это, знаете ли, что-то новое, что-то необычное!

– По-моему, ничего нового и необычного… – начал было говорить до сей поры молчавший Рябов, но Богданов его перебил.

– Обменяемся мнениями потом, – сказал он. – Когда дослушаем рассказ.

– Так вот, они стреляли, – продолжил Тин. – И убивали. Легко убить того, кто не стреляет в тебя в ответ. Убили всех, кто не успел укрыться в зарослях. Я был командиром группы, и я пытался организовать сопротивление. Но у меня ничего не получилось, потому что никто меня не слушал. Тот, кто боится, никого не слышит, кроме себя самого. Кроме своего страха…

Тин умолк. Было видно, что воспоминания о той неудачной и трагичной встрече с неведомыми существами до сих пор угнетают его.

– И что же было дальше? – спросил Богданов.

– Что? – Тин потряс головой. – Что было дальше… А дальше мы долго сидели в зарослях. Мои бойцы опасались даже пошевелиться. Им казалось, что если они шевельнутся, то чудовища тотчас же явятся и к ним. Потому все сидели и прислушивались – не идут ли чудовища.

– И что же, они пришли? – спросил Федор Соловей.

– Нет, не пришли. Отчего-то они не захотели соваться в джунгли. Они долго еще были на той поляне. Кричали, стреляли… Мы это слышали. Звуки в ночных джунглях разносятся далеко.

– И что же было потом? – спросил Дубко.

– А потом, ближе к утру, крики и стрельба утихли. И тогда я решил вернуться на поляну. Чтобы посмотреть, что там… Но никто не хотел со мной идти, все боялись. С большим трудом мне удалось уговорить трех человек. И мы пошли. Когда мы добрались до поляны, уже рассвело, и потому все вокруг было видно. Это была ужасная картина… Мне кажется, люди так не поступают. Не могут поступить. Так делают только они…

– Кто же? – спросил Илья Семенович.

– Чудовища из наших сказок, – мрачно ответил Тин.

Он опять умолк и молчал долго.

– Нам надо знать, что вы увидели на поляне, – нарушил наконец молчание Богданов. – И не