он женился на третьей сестре — Саре. Ровно через год родителям жены приходит телеграмма от Хаима: «Вы будете смеяться, но Сарочка тоже умерла».

■

Миллионер Коген отправляет телеграмму фабриканту Зильберштейну:

«Ваше предложение принимаю. С уважением. Коген».

Телеграфистка советует:

— «С уважением» можно вычеркнуть.

— Откуда вы так хорошо знаете Зильберштейна? — удивляется Коген.

■

Два еврея пришли к раввину, чтобы он разрешил их спор.

— Ребе, вот я говорю, что на небе луна.

— Ты прав.

— А он говорит, что это месяц.

— И он прав.

Жена раввина кричит с кухни:

— Соломон, так не может быть, чтоб они оба были правы!

— И ты права.

■

В аэропорту Шереметьево евреи-эмигранты ждут самолет на Вену. По радио объявляют:

— В связи с вылетом в Париж делегации ЦК КПСС рейс на Вену задерживается.

Еще через час:

— Рейс на Вену откладывается в связи с вылетом в Рим делегации ЦК ВЦСПС...

Один еврей говорит другому:

— Слушай, Хаим, если они все улетают, может, нам остаться?

■

Старый еврей стоит на рынке и долго смотрит на цены. Продавщица:

— Дедушка, что вы там высматриваете?

— Да я никак не могу понять: это цены или номера телефонов?

■

В салоне Ротшильдов выступает молодой многообещающий пианист. После концерта к нему подходит хозяин дома и говорит:

— Я слышал Франца Листа...

Юноша низко кланяется.

— Я слышал Артура Рубинштейна...

Юноша кланяется еще ниже.

— Я слышал Игнация Падеревского... Юноша кланяется до самой земли.

— Но ни один из них так не потел!

■

— Хаиму вырезали гланды.

— Что вы говорите! А он так хотел иметь детей!

■

— Как тебе нравится, что Гольдбрух женился на вдове?

— Фу! Я бы в жизни не стал вторым мужем вдовы.

— Ты бы предпочел быть ее первым мужем?

■

Двум кандидатам на вакантное место Иванову и Рабиновичу была предложена письменная работа. По ее результатам взяли Рабиновича. Иванов пришел жаловаться к директору предприятия:

— Как это так? Я брал Берлин, у меня брат в органах работает, а вы взяли какого-то без роду, без племени.

— Подождите. — говорит директор. — давайте сравним ваши письменные работы. Вот смотрите. Первый вопрос: «Какое слово из трех букв дети пишут на заборах, так любят женщины и так берегут мужчины?» Товарищ Рабинович написал совершенно правильно: «Мир». А вы что написали? Второй вопрос нашей анкеты: «Какой главный орган советской женщины?» Товарищ Рабинович ответил совершенно правильно: «Журнал «Работница». А вы что написали? И наконец, третий вопрос нашей анкеты: «Где у женщины самые курчавые волосы?» Товарищ Рабинович ответил совершенно правильно: «В Африке». А вы что написали?

■

Рабинович с женой сумели достать билеты на поезд только в плацкартный вагон. Рабинович залезает на верхнюю полку и шумно вздыхает. Жена драматическим шепотом:

— Сколько раз тебя просила на людях о политике не говорить.

■

Еврей бегает по платформе и кричит:

— Инфекция! Инфекция!..

Милиционер ему говорит:

— Гражданин, вы почему сеете панику?

— А что же я должен свою жену, как дома, заразой называть?

■

— Скажите, Хаймович, вам нравятся женщины-идиотки?

— Нет, конечно!

— А такие безрукие, которые не могут даже яичницу сготовить?

— Да нет же! А почему вы об этом спрашиваете?

— Мне просто интересно: зачем вы пристаете к моей жене?

■

Американскому президенту, человеку довольно большого роста, нигде не могли пошить костюм из его отреза: не хватало материала. Но, будучи в России, он решил обратиться к одному одесскому портному. Портной пошил ему не только костюм, но еше материала на кепочку осталось.

— Господин Хаймович, — спросил советник президента, — как же вам это удалось? Ведь на фигуру президента другим не хватало материала.

— Вы меня извините, но это у вас он фигура. А у нас в Одессе он еле-еле поп!

■

В тюрьме. Проверяющий спрашивает заключенного:

— Рабинович, почему вы здесь?

— Да не выпускают.

■

— Гуревич, вы же директор магазина, у вас каждый день неприятности. Почему вы не подаете на выезд?

— Видите ли, мне уже под восемьдесят. Сколько я там проживу? Ну, от силы лет пять. А здесь, если я останусь, мне еще могут дать десять лет.

■

— Не бейте, не бейте его! Гроссмейстер — это не фамилия!

■

Приходит Рабинович в поликлинику и приносит трехлитровую банку мочи на анализ. Врач говорит:

— Ну, не пожалели! Вы бы еще два чемодана кала на анализ принесли.

— Доктор, как сердцем чувствовал, — говорит Рабинович и ставит на стол два чемодана.

■

В квартире звонит телефон.

— Алло, .можно попросить Шлему к телефону?

— Здесь такой не проживает.

— Извините...

Через пять минут снова звонок.

— Простите, можно попросить Шлему?

— Я вам уже сказал: у нас таких нет.

Через пару минут опять звонок:

— Попросите, пожалуйста, к телефону Сему.

— Это другое дело! Шлема, тебя к телефону!

■

Рабиновича вызвали в ОБХСС.

— Гражданин Рабинович, вы получаете в месяц сто пять рублей. Откуда же у вас «Волга»?

— Понимаете, раньше у меня был «Москвич». Я его продал, немножко доложил и купил «Волгу».

— А где вы взяли деньги на «Москвич»?

— Видите ли, у меня был мотоцикл «ИЖ», я его продал, немножко доложил и купил «Москвич».

— А как вы, с вашим окладом, могли купить «ИЖ»?

— Понимаете, до этого у меня был велосипед. Но за это я уже сидел.

■

Приходит еврей в паспортный стол.

— Скажите, теперь действительно графа «национальность» не указывается?

— Действительно.

— И теперь у нас с Сарой паспорта будут без этой графы?

— Да. Только они у вас будут шестиугольные.

■

При Брежневе один еврей решил вернуться из Израиля в Советский Союз. Израильские родственники говорят:

— Если там хорошо, напишешь письмо обычными чернилами, а если плохо — зелеными.

Он вернулся. Через месяц от него в Израиль приходит письмо. Чернила обычные:

«Все хорошо. Устроился на работу, получил квартиру, в магазинах изобилие. Есть, конечно, и недостатки, но мелкие. Например, нет зеленых чернил».

■

Мужчина едет в Израиль и везет с собой попугая. Таможенник спрашивает его:

— Попугаю сколько лет?

— Триста.

— Тогда это антиквариат. Вывозить запрещено. Можно только чучелом или тушкой.

Попугай из клетки:

— Семен, хоть тушкой, хоть чучелом, но сваливать отсюда надо.

■

Одесса.