случае успеха морских предприятий мы сможем усилить позиции. Высокий риск, однако и выигрыш будет значительным.

— Как я понимаю, Фальвус не первый год имеет дело с пиратами. У него хорошо подготовленный флот, абордажные команды и куча всяких спецов по погодой магии. Чем текущая пиратская угроза хуже предыдущих?

— Проблема не только в злокозненной Терионе. У пиратов нашлись сильные созники в Ти-Шадае и других восточных царствах. В них вкладывались Шадд и отчасти Сулим. Речь не только о деньгах, кораблях или наемниках. У них теперь есть стратеги. Как минимум трое. Я далеко не мастак в делах морских баталий, но даже мне очевидно, что пираты не станут давать вам решающего сражения, где огромные корабли имперского флота принесут победу. Их придётся ловить. Придётся растягивать и дробить ваши силы, а враг будет нащупывать куда нанести наиболее болезненный удар.

Ясно. Легкого морского круиза не получится. А ведь на стороне Ксериона еще есть Тайкано. Учитывая его стихийные способности, на море он очень опасен.

— Однако, если поход будет успешен, то это весьма укрепит наши позиции. — обнадежил Стилион. — Главное, не стесняйтесь грабить. Впрочем, Фальвус человек очень опытный в таких делах. Знаете где, что и у кого можно взять силой.

Типа чтобы победить пиратов надо всех ограбить круче чем эти пираты? А Стилион продолжал говорить:

— Очень многие царства стали забываться и пренебрегать нашей дружбой. Они думают, что силы Империи истощены, а решимость ослабла. Нужно снова поставить их на место. Показать, что если кто-нибудь из них и сохраняет независимость, то спасает его лишь удаленное от нас расположение. Это вопрос авторитета, Михаир. Вопрос устрашения.

— Значит жечь города можно? За этим хотите отправить именно меня?

— Можно. Не все, разумеется, но некоторые этого вполне заслуживают. Нужно будет вскоре вернуться в Столицу для заседания Сената. Однако результаты голосования мы определим заранее. Вы с Фальвусом отправитесь в море, а Сандису и Карру останутся Восточная и Западная границы.

— Ясно. Полагаю, мне уже следует переводить свои легионы к Несене? И что насчет Двадцать Третьего? Я претендую на возврат контроля над этим легионом. Мне для этого еще нужен приказ Сената или могу сам послать распоряжение Иратиону как триумвир?

— Лучше через Сенат. Нельзя оставлять и Север совсем без прикрытия. Иратион что-то там набирал себе, но подробностей не знаю.

Стилион сидел в высоком кресле у столика, а я стоял у окна во внутренний двор, затем обернулся, ловя его взгляд и произнес:

— Некто Кастелиус Орет тебе знаком?

— Конечно. Сейчас бы мне не знать имперских фламинов.

— Ты обращался к нему за предсказаниями, да?

— Откуда… — на секунду замялся Стилион, а затем махнул рукой. — Все ваши божественные дары, да? Ничего не укрыть. Обращался, конечно. Он известный гаруспик и брался предсказать появление нового стратега.

— И у него получилось. Именно поэтому ты так быстро меня нашел тогда?

— Да. А что?

— Этот Кастелиус чем вообще вообще занимается?

— Как чем? Гадает, приносит жертвы, проводит ритуалы. Заодно ест, пьет, испражняется. — с подозрением в голосе перечислил Стилион. — А к чему такой интерес по поводу его персоны?

— Не знаю. — вздохнул я. — Пока точно не уверен, но… Ощущение, будто я на грани какой-то догадки, только вот пересечь эту грань никак не могу. Фамилия Орет? Его предок помогал Баговрому Кругу и Гробнице сражаться с Канртегом, верно?

— Кажется, да. Всех славных наших предков уже и не упомнишь. Своих бы прадедов знать, а чужими пусть другие беспокоятся. Все это сейчас не важно, Михаир. — последнюю фразу Стилион произнес с глубокой уверенностью в голосе. — Или ты решил присоединиться к Карру в его почитании далекого прошлого? Оставь старые кости древним склепам. Сосредоточься на делах нынешних дней.

В каком-то смысле он был прав, но в тоже время ошибался. Это мир не так прост. В нем есть магия. Пускай люди остаются людьми со всеми теми же грехами, однако здесь прошлое не так охотно уходит в землю. Один призрак древнего царства уже вернулся из бездны времен. Да еще как вернулся. Может ли такое повториться? Почему бы и нет.

— К чему такой угрюмый лик, о прославленный стратег? Вас ждут экзотические страны, изнеженные и жаркие, словно наложница из царского гарема. Сколько же драгоценных трофеев сокрыто там в белоснежных дворцах с золочеными крышами. Морской простор не ведает пыли. Уверен, что Фальвус Нементил подберет вам достойный высокого статуса корабль.

— Вместо с которым и потонуть будет нежалко? — усмехнулся я. — Хотя насчет пыли ты прав. Это большой плюс, после проклятого Бер-Шадда.

На этом обсуждение секретов закончилось.

Значит, в скором времени Сенат таки пнет своих верных триумвиров в нужном направлении. Голосование будет формальностью, а результат уже определен. Меня хотят кинуть в море плескаться и ловить пиратов.

Минут через пять вернулся Севидий, с которым мы приступили к обычным политическим урокам. Обсуждали сенаторские и богатейшие торговые семьи в контексте кто кому друг/враг. Система выходила запутанная. В Империи умели помнить обиды, но были готовы отложить их на дальнюю полку, если объявлялся новый общий враг. Однако стоило противнику ослабнуть, как со старинных распрей стряхивали пыль. Важных людей убивали нынче редко, но профессионально. Обычно пытались имитировать болезнь или несчастный случай. Сенаторское сословие очень не хотело выносить сор из избы. Внешне все должно быть максимально прилично: в Империи полное единение, конфликты решаются только путем голосования, Император мудростью своей направляет страну в светлое будущее.

Кстати об Императоре. Некий Скриббон Камилл. Ему было уже далеко за шестьдесят, когда его провозгласили Императором с подачи Сената. Сам происходил из высшей знати. Рода славного, но сильно растерявшего реальное влияние. Человек с хорошей репутацией, однако без каких-то громких подвигов. Человек, который почти всю жизнь избегал вражды. Компромиссная фигура, готовая к компромиссам. Первые года своего «правления» он еще появлялся на публике, старался делать вид, что занят чем-то важным, но возраст постепенно подорвал его силы. Сейчас ему уже восемьдесят девять и все реже его наблюдают где-то за пределами собственной кровати.

— Однако фигура Императора чрезвычайно полезна для страны. — уверял Севидий. — Он выступает примером хорошей репутации, которая привела его к такому высокому титулу. Кроме того, любые переговоры с варварскими царями легче проводить, когда за твоей спиной стоит конкретный человек, а не Сенат.

— Такова их дикарская натура. — пренебрежительно дополнил Стилион. — Они не понимают тонкостей нашей политики, а в своих странах привыкли все строить только через единоличное правление.

Сложная система, основанная на лицемерии и взаимосдерживании кланов, а внутри острая начинка из демонического заговора. Наверное, имперская элита была уверена, что обхитрила весь мир. Создала почти идеальный порядок, который будет вечно поддерживать сам себя. Но потом случились