отсрочить момент гибели. По крайней мере до того момента, как расходники полностью закончатся.

Мрачный тон голоса снова возвращает к мысли о мятеже. Впрочем, сейчас это меня мало волнует. Более важный момент — понять, откуда прилетел этот корабль и как они сюда угодили.

- Если вопрос в клетках, то думаю мы сможем поставить их на ноги. Медотсек "Ласточки" способен запустить процесс регенерации.

Выдохнув, поворачиваю голову к Найлу.

— Перед тем, как мы попробуем обеспечить помощь, мне нужно знать всё о вашем корабле.

Молчит, прислонившись к стене. Оторвавшись от неё, шагает к ближайшей капсуле и тычет в неё пальцем.

— Старший помощник Джайр Реган. В данный момент он командует кораблём и боюсь без его прямого указания, я не могу раскрыть абсолютно все детали.

Медленно качаю головой.

— Сейчас ты единственный офицер, который стоит на ногах. Извини, но именно тебе придётся решать судьбу всего экипажа и информации.

Какое-то время колеблется. Наконец кивает.

— Хорошо. Я могу показать вам бортовой журнал — там всё есть. Но не думаю, что это будет интересно.

Как только заканчивает, слышу советника.

- Я бы лучше взглянул на их двигатели. И послушал про червоточину, через которую они прошли.

Резонно. Но боюсь, Лоран испытает некоторый шок, поняв, что мы используем для полётов технологию совсем иного принципа. С учётом расшатанной психики, это может вылиться во что угодно — мужик и так чуть не схватился за оружие, когда я решил немного надавить.

Поэтому, пока мы просто перемещаемся на мостик, где офицер запускает компьютер и открыв бортовой журнал, тяжело опускается в массивное кресло.

Первые записи — фиксация смертей членов экипажа и бедственного положения корабля. Осунувшийся мужчина с бледной кожей, зачитывает имена мёртвых членов команды, после чего бесстрастно излагает обстоятельства сбоя. Прослушав запись, отматываю назад, чтобы прослушать один участок ещё раз.

"Ходили слухи, что похожий инцидент произошёл с "Огненной Баркой", которая пропала на заре освоения космоса. Я всегда считал, что это просто история, которую любят рассказывать друг другу космолётчики за кружкой пива. Видимо, ошибался. Параметры червоточины не считываются — при попытке подключения, всё оборудование вышло из строя. Неизвестно, в какой именно точке космоса нас выбросит и сколько времени займёт путь. Остаётся только надеяться на лучшее."

Переключаю на следующую запись. К счастью у них есть система управлению через проекцию — я способен справиться с управлением компьютером, даже будучи облачённым в массивную броню.

Прослушав рассказ об анализах, которые показывают полное отсутствие в воздухе вирусов и бактерий, листаю дальше. В основном наблюдаю сухие сводки — списки умерших членов экипажа, расклад по продуктам питания и рассказы о бесплодных попытках анализа ситуации.

Наконец попадается что-то интересное. Мужчина в такой же броне, как на Лоране, только с поднятым стеклом шлема. Лицо искажено яростью.

"Капитан сдался! Он решил, что проще сдохнуть, чем что-то предпринять. Половины команды уже нет в живых, а он всё твердит, что надо верить в будущее! Поэтому я пристрелил этого идиота и взял командование на себя. Старший навигатор Пайн Ровански. Исполняющий обязанности капитана."

Прервавшись, оглядывается назад, но быстро возвращается к записи.

"Все мы отравлены. Червоточина убивает нас. Медленно, но верно ведёт к смерти. Она захватила наш корабль и волочёт его через пространство, а может и время. Чтобы вырваться, нужно предпринять что-то неординарное. И знаете что? Сейчас мы попробуем её перенаправить. Да, это опасно. И неизвестно, куда будет вести новый канал. Но лучше, чем сидеть сложа руки и ждать, пока сдохнет последний из нас."

Резкий звук, напоминающий выстрел. Какой-то грохот. Подозреваю, Ровански хотел сказать ещё многое. Но вместо этого, опускает стекло шлема, после чего запись прерывается.

Поворачиваю голову к Лорану.

— У него получилось?

Тот медленно поднимает руку, стягивая с головы шлем. Надо сказать, выглядит офицер связи не слишком хорошо — бледный, с громадными кругами под глазами и едва заметными кровеносными сосудами. Один глаз почти полностью залит белым, а второй покрыт сеткой лопнувших кровеносных сосудов.

— Неизвестно. В мятеже принимала участие вся команда навигаторов, к которой примкнула половина безопасников. Когда бунт был подавлен, все они оказались мертвы. Единственное, что у нас осталось — навигационный компьютер. Но то, что собирался сделать Пайн, выходит за рамки его шаблонов.

Когда заканчивает, сразу уточняю.

— И что именно он хотел провернуть?

Плотно сжав губы, на момент задумывается.

— Мне сложно объяснить. Связисты далеки от навигационной херни. Но если попробовать... Ровански хотел повторно запустить двигатель. Использовать его на половину мощности, находясь внутри червоточины. Такие эксперименты ставились в прошлом, чтобы понять, можно ли менять курс уже после входа в тоннель. Программу свернули, когда поняли, что технология работает нестабильно, а девять из десяти экспериментальных кораблей, гибнут, так и не вернувшись в обычный космос.

Занятно. Выходит, сначала у них поменялся курс, а потом мятежный навигатор попробовал скорректировать его ещё раз.

— А старпом? Он разве не в курсе?

Найл отрицательно машет головой.

— Нет. По Кодексу двое из тройки командиров должны быть бывшими навигаторами. Плюс, старший навигационный офицер и его команда. Наш капитан и второй помощник раньше занимались управлением червоточинами. Плюс, на борту было сразу семь навигаторов. Старпом поднялся по другой линии, он бывший офицер по вооружению.

Пока всё звучит относительно логично. По крайней мере критических нестыковок я не замечаю.

- Спроси у него про сам двигатель. Он уцелел?

Бросив взгляд на монитор, решаю, что в этот раз советник прав.

— Что с вашим двигателем? Он в норме?

Вот теперь в глазах Лорана появляется толика удивления.

— Конечно. А что с ним могло случиться?

Ладно. Как минимум этот момент я прояснил. Теперь осталось понять, что делать дальше.

Не реагируя на встречный вопрос мужчины, погружаюсь в дальнейшее изучение бортового журнала. Рассчитываю, что встретится ещё что-то интересное, но вместо этого тут зафиксированы только сводки от лица старшего помощника. Всё, что выделяется на общем фоне — несколько сообщений о приступах агрессии, после которых доступ к оружию был закрыт для большей части экипажа. Плюс, новость о переносе всех расходников для обеспечения работы одного из медицинских модулей.

В какой-то момент старпом сообщает, что команда решила перейти на попеременное дежурство, чтобы максимально продлить свои жизни. С этого момента я наблюдаю лица других выживших, которые коротко отчитываются о состоянии дел на борту. Но опять же — ничего примечательного не обнаруживается.

Закончив, отступаю назад. Сразу же слышу усталый голос Найла.

— Теперь вы поможете?

Видимо, с его точки зрения, он продемонстрировал нам всё, что можно. Тогда как с моей точки зрения, мы всего лишь начали.

— Мне нужен полный доступ к информации о Союзе. Как давно он появился, в каком секторе космоса находится и чем занимается.

Вижу, как тот хмурит брови.

— Это будет нарушением