на небе растаяли. Скоро должно было показаться солнце.

Мысли Намтара явно одолевали, но вот он от них очнулся:

– Я никогда не держался за губернаторскую должность, по правде сказать…– наконец-то произнёс он.

– Я это знаю, дядя.

– Она, эта должность, мне была всегда в тягость, и я её с лёгким сердцем покину если это будет надо…

– Я так и думал.

– Но я не уверен, что Бел-ибни по захвату острова никого не тронет.

– Ну, а если всё-таки тот, кто поведёт с ним переговоры, поставит такое условие?

– Ты уже выбрал этого человека?

– Выбрал.

– И ты в нём уверен?

– Да, уверен. И я так же уверен, что Бел-ибни его условие всё-таки примет! Дядя, – Красавчик взглянул на Намтара, – подумай хорошенько о моём предложении. По -моему это самое лучшее, что мы можем сейчас сделать с тобой для себя, для своих близких и для всего Дильмуна. Наверное, мы не сумеем удержать Дильмун и нам стоит перебраться в Элам. Подумай обо всём этом, пожалуйста… И долго не затягивай с ответом.

   Намтар согласно кивнул головой.

Принимать это решение и ему было не так-то просто. Всё-таки он на Дильмуне родился. Прожил здесь большую часть жизни и здесь находились могилы всех его предков.

***

   Эвтерпа, как и Аматтея, совсем не походила на восточных красоток. Она была золотоволосой и белокожей, и вообще, чем больше она взрослела, тем больше походила на мать лидийку. Это был не ребёнок, а какое-то чудесное создание! Какой-то лучик света!

Сейчас она играла в своей кроватке с куклой, когда к ней подошёл Набуэль.

Набуэля умиляло всё в дочке.

– Ну, иди к папе, моя красавица! – произнёс князь.

   Эвтерпа протянула ручонки, и князь её поднял и, прижав к груди, расцеловал.

– Ты во что играешь?

– Во-от, непонятливый, папка! – состроила озабоченную и от этого ещё более забавную гримаску девчушка. – Это же мой сынок! – и она протянула князю тряпичную куклу.

– А как его зовут?

– Его зовут Игишой.

– А почему Игишой?

– Ну, не знаю.

   Кукла была большая и мягкая, и сшита она была из разноцветных тряпиц. У неё почему-то была совсем маленькая голова и не пропорционально большое тело.

   Подошла Аматтея.

– Ты давно проснулась? – спросила она дочь.

– Ну, наверное, недавно.

– Есть хочешь?

– Хочу!

– Ну, тогда беги на кухню. Там завтрак для тебя уже приготовили.

   Набуэль поцеловал дочь и опустил её на пол, и она тут же побежала на кухню.

   Аматтея и Набуэль проводили её взглядом, затем лидийка приблизилась к князю и жарко его обняла.

– Дорогой, ты ко мне не приходил уже целую неделю…Что случилось? Я же соскучилась по тебе! Почему ты так подолгу не вспоминаешь о своей супруге? – пожаловалась лидийская поэтесса.

– Прости, родная, – Красавчик поцеловал жену. – Всё занимают заботы. Хорошо, что ты пришла. У меня к тебе есть разговор…

– И о чём ты хочешь поговорить?

– О будущем.

– О будущем?!

– О нашем с тобой будущем. А также о будущем нашей дочки.

– Ну, ла-а-адно. Давай поговорим. Я тебя слушаю…

Набуэль долго думал, с чего лучше всего начать этот разговор, торопиться не следовало, это могло всё испортить, и он его начал с заранее продуманных и на его взгляд достаточно убедительных слов:

– Ты же понимаешь, что рано или поздно, но ассирийцы приплывут и на этот остров?

– Я это понимаю.

– Дильмун ассирийцы не оставят в покое.

– Но мы же от них сможем отбиться?

   Набуэль разжал объятия жены. Он сцепил руки и задумчиво вздохнул.

– Может быть, и отобьёмся. Поначалу…

– А что потом?

– А потом?.. Бел-ибни не успокоится, и если у него с первого раза не получится захватить Дильмун, то он предпримет вторую попытку, а потом и третью… И тогда остров будет залит кровью.

– И что ты тогда предлагаешь?

– Ко мне пришло послание от Хилины…

Аматтея вздрогнула. Лидийку аж передёрнуло, и она бурно отреагировала на упоминание супругом одного только имени этой развратной девицы:

– Что-о-о?! – Аматтея в сердцах замахала руками. – Вновь эта распутница, эта дрянь, эта потаскуха лезет в нашу жизнь?!– поэтесса всерьёз возмутилась. Только произнесение вслух имени этой красотки-куртизанки выводило её из себя. – Чего она хочет?

– Ты опять к ней ревнуешь? – переспросил князь.

– Что ей надо?!– ещё более раздражённо повторила свой вопрос лидийская поэтесса.

– Она уже вышла замуж…

– За кого?!

– За Индабигаша, нового эламского царя…

– Вышла опять замуж?! Вот это ничего себе! – не сдержалась и язвительно усмехнулась Аматтея, – Ха! Ха, ха, ха, да эта девка в который раз уже выходит замуж! Она значит вышла… наверное, уже в пятый раз?

– Это важно?

– Не-ет, скажи, а может уже и в седьмой или в десятый? У этой дряни под каждым кустом находится новый жених! И она всем даёт! Перед всеми готова раздвинуть свои ноги! Ведь добрая! Ну, никому не может отказать. А знаешь, дорогой, я всех её мужей уже и не запомню! Она сама-та не путает их по именам? Это же какую память надо иметь при такой-то прыти?!

– Ну не зубоскаль, дорогая,– не сдержался Набуэль. Он давно не видел в таком возбуждении свою супругу. – Тебе это совершенно не идёт,– и князь более примирительно продолжил,– Хилина мне сообщила, что мы можем найти убежище в Эламе. Она в этом нам всемерно посодействует.

– Посодействует?

– Во-от это её послание, прочти его, – и Набуэль протянул письмо лидийке.

   Аматтея его поначалу не хотела даже брать в руки, но затем всё-таки прочла на два раза.

– Ну, что теперь ты скажешь? – спросил жену Красавчик.

– Ты что, ты ей доверяешь?

– Она никогда не давала повода в её словах как-то усомниться,– тут князь немного всё-таки слукавил.

– А через сколько времени может на острове появится Бел-ибни? – переспросила лидийка.

– Я так думаю… что уже месяца через четыре… Как только он завершит постройку последних пяти трирем и установится благоприятная для плавания в Южном море погода.

   Аматтея закусила нижнюю губу. Она так всегда делала, когда испытывала волнение. Лидийка достаточно долго раздумывала. Она перебирала в уме все «за» и «против».

– Ну-у… – посмотрел Набуэль на лидийку,– что всё-таки ты мне скажешь?

– На-аверное… ты прав.

– Значит ты согласна?

– Дай мне ещё немного подумать, – не сразу, но всё же неопределённо ответила мужу Аматтея.

Глава шестая

   В конце VIII века до новой эры, с воцарения династии Саргонидов, Ассирия приобрела такую мощь, что с ней в одиночку уже никто не пытался справиться, и только в некотором роде исключением ещё оставался Элам. Впрочем, к середине следующего века и для него наступили трудные