– Слона-то я и не приметил, – фыркнула моя спутница.

– Ой! Вы совсем на слона не похожи, – залебезила незнакомка, – стройная, молодая, красивая.

– Зоя, прекрати, – велела Фаина, – лучше объясни, кто здесь закусочную устроил? Сомнительно, что тут трапезничала Раиса. Разве что она с ума сошла!

Девушка подергала носом, потом уставилась на меня. Я показала на стол:

– Противный запах исходит оттуда.

– Ошизеть! – взвизгнула Зоя, проследив за моей рукой. – Консервы, хлеб. Откуда харчи?

– Именно этот вопрос я хотела задать тебе, отвечающей за это помещение, – вкрадчиво сказала Фая.

– Хоть у кого спросите, – затрясла головой Ручкина, – да у любого, у меня аллергия на все, что живет в океане-реке-озере. Небось сами знаете, что я даже смотреть на морепродукты не могу.

– Действительно, – согласилась Фаина, – тогда остается только один вариант: ты, Ручкина, привела сюда мужика. Вот матрас!

Взгляд девушки сконцентрировался на грязном ложе.

– Ошизеть! – завопила она. – Это здесь откуда?

– Ты меня спрашиваешь? – ухмыльнулась Манонина. – Думаю, вы взяли его из реквизита. А в качестве простыни-подушки-одеяла использовали…

Фаина подошла к надувному матрасу и пошевелила ногой кучу тряпья.

– Ба! Да это плащ ведьмы из постановки «Пять желаний». Ее закрыли, потому что Никита поругался с автором пьесы. Понятно. Сначала вы тут завели шуры-муры, потом у него, как у всех самцов, аппетит разыгрался.

– Прекрати, – разозлилась Зоя, – прежде чем на кого-то мусор мести, подумай. Где я могла матрас взять? Его в костюмерных нет. И зачем в подвал приводить мужиков?

– Сказала бы тебе, да как-то не принято этот глагол вслух произносить, – съязвила Фаина.

– Кто тут жрал? – пошла вразнос Зоя.

– Именно это я и спросила, – усмехнулась моя спутница.

– Неделю сюда не заглядывала, – стала оправдываться Ручкина, – заболела, отравилась. Меня рвало, тошнило…

– Избавь нас от подробностей, – поморщилась Фаина.

– Думала, сдохну, – не утихала Ручкина, – до сих пор качает. Позвонила Раечке, она меня без бюллетеня болеть отправила. Плохо-то мне на работе стало, поели мы с Горкиной в кафе, вернулись. Через час у меня в животе закрутило, я кинулась к унитазу. Потом кое-как до Раи добрела, спрашиваю:

– Вы хорошо себя чувствуете?

Она удивилась:

– Замечательно. Почему ты интересуешься?

Когда узнала, что мне плохо, сразу велела:

– Живо домой.

Я возразила:

– Нет. По бюллетеню мне копейки дадут, чем кредит выплачивать?

– Иди, выздоравливай. Листок по нетрудоспособности я у тебя не потребую. Получишь всю зарплату целиком, – сказала Раиса.

Мне, конечно, еще хорошо бы пару деньков полежать, ноги дрожат, слабость жуткая. Но нельзя хаметь. Вот я и приехала. Фу-у! Селедка! Ее надо выкинуть!

– Прекрасная идея, – согласилась Фаина, – давай!

Зоя брезгливо поморщилась:

– Мне выкидывать эту гадость?

– Кому же еще? – пожала плечами Фая. – Может, я на помойку побегу? Или писательница Арина Виолова, автор нашей новой пьесы, туда сгоняет?

– Нет, – протяжно вздохнула Зоя, – ща сбегаю за перчатками и пакетом. Но как сюда кто-то вперся? Войти можно через кабинет Раисы или из двери в закулисье. Посторонние сюда не полезут. Вот не пойму, зачем нашим здесь селедку жрать? Тайком! Артисты в гримерках свободно чай пьют. Да хоть объешься рыбой, обвоняй все, им никто замечания не сделает! А у сотрудников кухня есть!

– Перестань задавать глупые вопросы, – приказала Фаина, – займись устранением этой пакости. Заодно подбери с пола платок.

– Где он? – стала озираться Зоя. – Не вижу!

– О господи, – закатила глаза моя спутница, – тебе определенно надо было еще полежать дома. Вон там! На полу справа.

– Не вижу, – повторила Ручкина.

Фаина показала пальцем:

– Теперь видишь?

– Ну и глаза у вас, – восхитилась Зоя, – как у мухи!

– Я что, только дерьмо вижу? – возмутилась Фаина. – Цветов не замечаю? Над какашками летаю?

– Не говорила этого, – занудила Зоя, – я имела в виду, что вы отлично видите, заметили серую тряпку на полу. Ух ты! Дорогущий платок!

Зоя развернула находку и потрясла ею.

– Стоит под тысячу евро. «Эрмес». О! Знаю, кто сюда приходил! Надя Потапова!

– Будет лучше, если ты просто наведешь тут порядок, – вздохнула Фаина. – Надежде в этом месте делать нечего. Да и не знает она про эти костюмерные.

– Платок ей подарила Светлана, дочка, – затараторила Зоя. – Между нами говоря, Светка – совершенная лентяйка и внешне не подарок. Да вот ухитрилась замуж суперски выйти. Мамашу теперь балует. Ну почему я никак свою судьбу не устрою?

– Зоя, – простонала Фая, – я знаю ответ на вопрос, по какой причине ты не можешь найти обеспеченного супруга. Чтобы деньги зарабатывать, мужик должен быть умным. А ты тарахтишь без умолку, несешь чушь. Вот перспективные парни от тебя и убегают. У них от твоей болтовни мозг сохнет! Давай сюда платок, сама его Наде верну.

– Странно, – пробормотала Зоя, – селедка-то свежак! И хлеб не зачерствел. Как будто сегодня его купили. Ой! Точно сегодня! Гляньте, на упаковке батона указано число!

– Все, – топнула ногой Фаина и выхватила из рук Зои шаль, – хватит. В булочной часто химичат. Продают хлеб сегодня, а число ставят завтрашнее. Немедленно принеси сюда пакет, чтобы эту гадость убрать. Пойдемте, Виола. Мне совершенно неинтересно, кто и что тут делал.

Зоя убежала.

– Подождите, – попросила я актрису, – мне, в отличие от вас, очень хочется узнать, кто здесь устроил пир.

Фаина пожала плечами:

– Какая разница?

– Из подвала можно легко попасть в кабинет Раисы, – объяснила я, – что, если тот, кто лакомился селедкой, решил подняться во владения Горкиной?

– Зачем такие сложности? – изумилась Фаина. – К Рае входят из коридора через дверь. Она никого не выгоняет, с каждым беседует.

– Возможно, таинственный человек решил что-то украсть, – предположила я, – деньги например. Злоумышленник выждал момент, когда Раи не будет, проник в кабинет, полез в письменный стол за кошельком…

– Она его там никогда не держала, – возразила моя собеседница.

– Хорошо, вор стал рыться в сумке, – согласилась я, – не имеет значения, где он искал деньги. Важно, что он стоял спиной к двери. И вдруг услышал голос Ирины: «Что вы тут делаете?» Далее понятно. Убив Булову, преступник спустился в подвал, а в кабинет вернулась Раиса, закричала… И что? Все признали жену режиссера убийцей, потому что никто из кабинета Раисы не выбегал. У Горкиной был веский мотив. Ирина – любовница ее мужа. Кто знает про спуск в костюмерную?