Арабелле листок бумаги, на котором большими, кривыми, но разборчивыми буквами были написаны по-английски следующие слова: «Сможет ли Мэдди9 затащить капитана Блада в свою постель?».

– Надеюсь моего знания английского достаточно, чтобы это правильно перевести. И вот, я выполнила это условие!

– Но почему вы сделали это именно сегодня, в канун нашей свадьбы?

– Раньше я этого не могла сделать, так как был бы скандал, и губернатор вынужден был бы заставить нас с капитаном пожениться. Я прекрасно знаю, что Питер влюблен в вас, и никак не хотела как-то его связывать. А завтра состоится заседание так называемого клуба, заправляющего книгой пари. Как я выяснила, мне было дано шесть месяцев, чтобы затащить капитана Блада свою постель. Прошло еще только три месяца, но, так как капитан уже женится, то там предлагают считать пари уже законченным и раздать выигрыши. Так вот пари будет закончено, но не так как они надеются.

– Но вы сделали посмешищем капитана Блада и меня!

– Вначале так и будет казаться. Мои служанки завтра утром разнесут по всему городу слух о том, что они видели. Но потом все выяснится, как оно было на самом деле, и что это была всего лишь инсценировка. Я очень вас прошу, чтобы со стороны это выглядело так, что все это произошло с вашего разрешения.

– Да, я вижу, что мне придется делать хорошую мину при плохой игре! – задумчиво сказала Арабелла.

– Простите меня, но в данный момент для меня не было другого выхода, и будьте уверены, что я всегда буду вашим самым надежным другом на Тортуге!

– Что ж, поживем, увидим! Но я надеюсь, что теперь я могу забрать капитана.

Все еще не проснувшегося Питера служанки бережно перенесли в портшез, и по безлюдным улицам маленькая процессия направилась к его дому.

Церемония свадьбы состоялась со всей возможной для Тортуги торжественностью, хотя и без соблюдения некоторых формальностей. Так разрешения на брак между католиком и нареченной, принадлежащей к другой христианской конфессии, не потребовалось.

Губернатор, выполнявший роль отца невесты, ввел невесту в храм и передал ее из своих отеческих рук в руки жениха. Священник, молодой иезуит-миссионер, проводивший обряд, произнеся приветственную речь в адрес жениха и невесты, закончил ее описанием великой роли Франции в христианизации нового континента. Как не без гордости сказал потом губернатор, молодой человек только закончил новициат в знаменитом колледже Ля Флеш в Анжу, на родине губернатора, и для него Тортуга лишь короткая остановка перед Новой Францией10, куда миссионер поедет обращать гуронов.

После вопроса: есть ли кто-то или какие-то причины, которые могут воспрепятствовать браку, и клятв новобрачных, свидетель жениха, Джереми Питт передал ему обручальные кольца, и жених с невестой ими обменялись. Священник произнес молитву «Отче наш», Заступническую молитву и благословил новобрачных. На торжестве присутствовали все оставшиеся живыми бывшие невольники с плантации в Барбадосе. Вся церемония прошла без сучка и задоринки, и только проницательный наблюдатель мог бы заметить, что между невестой и ее свидетельницей чувствовалась некоторая натянутость.

Когда вечером гости уже собрались оставить молодоженов одних, Арабелла поняла, что Волверстону все-таки необходимо хоть как-то излить свою душу.

– Вижу, мистер Волверстон, что вы хотели бы со мной поговорить!

– Да, мэм! Я так надеялся, что вы вырвете хоть клок волос у этой французской ведьмы!

– Увы, если вы считаете мадемуазель Мадлен французской ведьмой, то я, наверное, ведьма английская, ну а ведьмы должны друг друга поддерживать! Подозреваю, что вы много проиграли!

– Да, почти всю выручку от перуанских ковров. Это, конечно, мелочь, но обидно, что выиграли все те французики, которые до сих пор влюблены в Мадлен и уверены, что стоит ей кому-нибудь подарить улыбку, как тот сразу отдаст ей руку и сердце. Что утешает, так то, что эти сучки, жены чиновников, чуть не полопались от злости, когда все это узнали!

– Вам всем не надо было так полагаться на ваших английских друзей. Ведь им надо было лишь просто и ясно записать условия пари. В конце концов, я уверена, что они учились если не в университетах, то, по крайней мере, в закрытых элитарных школах.

– Боюсь, мэм, что именно там их и научили выражаться так мудрёно и запутанно. Я не хочу оскорблять ваш слух, но я бы все написал значительно и проще и понятнее!

– Ну, так, по крайней мере, им надо было с уважением писать о даме, уж этому их точно там учили.

– Ох, мэм, если бы все чему нас учили, оставалось бы у нас в голове, и мы бы это еще и использовали, то мир был бы совсем иным!

– Я вижу, мистер Волверстон, что вы, кроме всего прочего, еще и не чужды философии!

– Философия, это у вашего мужа, а у меня лишь мой простецкий здравый смысл!

– Я уверена, что, если бы вы пользовались только им, то в такие глупые ситуации вы бы не попадали!

Заговор 3 лордов

Как-то октябрьским днём 1688 года капитан вместе со своим штурманом, спустившись с борта «Арабеллы», завернул в свою любимую таверну "У французского короля". Теперь, правда, он значительно реже посещал её, стремясь скорее очутиться у недавно появившегося домашнего очага. Как беззлобно шутил Волверстон, капитан был законченным подкаблучником, но сегодня он не спешил домой, так как знал, что его супруга с мадемуазель Мадлен должны пойти к какому-то контрабандисту, обещавшего обновить их гардероб в соответствии с последней парижской модой. Усевшись на привычные места рядом с Хагторпом, моряки завели неспешные разговоры о последних новостях на Карибском море. Вдруг, к их столу приблизился Волверстон, ведя за собой невзрачного человечка, лицо которого показалось капитану смутно знакомым.

– Питер, мистер Брик хочет поделиться с нами последними новостями с континента.

Мистер Брик как-то неуверенно уселся на предложенный ему стул, а Волверстон, придвинув ещё табурет, устроился рядом.

– Господа капитаны. Сегодня пришвартовался французский фрегат, привезший важные новости из Европы.

Капитан внимательно рассматривал собеседника. Человек был одет явно с претензиями на аристократизм, но эти претензии оставляли какое-то гнетущее впечатление. Разглядывая его серое, одутловатое лицо, капитан, как врач, подумал, что этот человек не только любит ром, но ещё и балуется опиумом. А ещё Питер подумал, что этот человек очень не хочет вести этот разговор, тщетно пытаясь придать своему голосу уверенность светского человека, разговаривающего с другими светскими людьми.

– В Европе происходят события, которые многое могут изменить, и не только там, но даже и в Новом Свете. Как только мой друг, лорд Ричард узнал их, он сразу