Ведь пробивало доспех не заклинание, а усиленный им физический объект, через который, едва тот коснётся плоти, можно успеть передать смертельное проклятие, что мигом решит исход сражения.

Последнего не произошло. Не то потому, что Лешая успела отдёрнуть руку, не то потому, что мощный магический контур богини был устойчив много больше, чем таковой у простого смертного, не то проклятье противника на самом деле достигло своей цели, но это не оказало ощутимого эффекта на ту, кто заставляет своё тело двигаться не столько за счёт мышц, сколько посредством колдовской силы.

Не желая получить новый тычок тентаклей со стороны врага, девушка спешно отскочила назад, стремительно разрывая дистанцию. Её примеру последовал и пан Праведный, отлично осознавая, что в одиночку он попросту не сумеет ничего противопоставить столь могучему противнику.

Так они и замерли по разные стороны от валяющегося на полу чёрного куска ткани, недавно служившего в качестве чехла для кресла-мешка.

Ганнибал с улыбкой развёл руками и верхними щупальцами, опираясь на два нижних и поджимая ноги, чтобы не мешались в движении.

— Ну? Что скажешь, Лешая? Удалось ли мне тебя удивить?

Броня скосила взгляд на левую руку, от локтя и ниже безвольно болтающуюся словно бы очищенная кожура на недоеденном банане: в ней ещё оставались кости и элементы корсиканского браслета, да и бронепластины давали некоторый запас жёсткости, но, в целом, выглядело всё это совершенно неубедительно. А вот болело, отчего-то, гораздо меньше, чем должно было бы.

Взор синих очей вновь вцепился в фигурку противницы.

— Да. Это действительно удивительно. Самый бездарный косплей на доктора Октавиуса из всех, которые мне когда-нибудь приходилось видеть. Вообще не канон.

Карфагенянин недовольно цыкнул зубом.

— Ты меня разочаровываешь, Броня Глашек. Я ожидал большего: как в бою, так и в шутках.

Нижние щупальца резко выпрямились, запуская Ганнибала, словно бы снаряд, в сторону противников.

Пламя схватки вспыхнуло в полную силу.

1.

Даркен отбросил противника к стене, а затем навалился на него всем телом, вжимая лезвие двуручника в шею перепуганному в усмерть врагу. Тот совершенно забыл о магии и отнял левую руку от наполненной прахом рукояти, чтобы вцепиться в оружие пана Маллоя поближе к рукояти.

«Номер один» откровенно наслаждался моментом. Ничто не мешало ему в любую секунду активировать колдовской движок своего меча, и погодя отсечь голову самоучке, однако вместо этого дворянин решил обойтись старой доброй грубой силой. Противник, конечно, тоже не был слабаком, однако весил он дай бог, чтобы на пяток килограмм больше Дарка. Да и то, благодаря жирку, скопившемуся в районе ощутимого пузика. В то время, как сын рода Маллой мог похвастаться идеальной фигурой. И это не говоря о том, что у него, в отличие от соперника, имелось дополнительное защитное обмундирование, да и двуручник не только выглядел тяжёлым, но и являлся таковым.

Так что, когда «номер один» просто навалился всей массой на противника, тот не смог долго сопротивляться. Даркен откровенно кайфовал, глядя, как костяное лезвие медленно, но неумолимо доходит до горла соперника, как начинает вдавливаться в кожу, будучи недостаточно острым, чтобы с ходу прорезать её, как самоучка начинает хрипеть, лишившись притока кислорода, как потекла первая капелька крови по шее врага, как ослабли его руки, и как, в итоге, поддалась клинку плоть, удерживающая голову противника.

Меч с грохотом упёрся в стену, однако не отсёк бестолковку недруга до конца. Он дошёл до позвоночника, смял его под доставляющий хруст, но в итоге остался кусок плоти, удерживающий котелок самоучки на поникших плечах. Или, скорее, удерживающий тело от падения, ведь, по сути, голова лежала на широком лезвии, а истекающая кровью туша, лишившаяся минимальной твёрдости в ногах, болталась ниже, заливаясь кровью.

Даркен отошёл назад на три шага и, закинув меч на плечо, склонил голову на бок. Он с интересом изучал поведение сползающего на пол тела, более не поддерживаемого оружием «номера один». Забавно было видеть, как уже поверженный и мёртвый враг вдруг начинает дёргать плечами и слегка пританцовывать на коленях, как из ран начинает струями брызгать кровь, ясно говоря об активном развитии заложенного близь сердца яйца мутантной твари.

«Номер один» дал чудовищу разрастись до размеров, схожих с размерами собаки средне-мелких пород, а затем перехватил меч двумя руками и, запустив несколько заранее заготовленных магических контуров, нанёс удар с душевным широким замахом, рассекая потолок, стены, пол, тело врага и ещё не успевший затвердеть панцирь юного таракано-богомола.

— Сова ежу, — услышал «номер один» в наушнике голосок Ёлко. — Как вы там, без поддержки шакала?

Последние минуты две пан Кучера со своим «компенсатором» работал, фактически, только на Броню, сцепившуюся на верхних этажах с Ганнибал-тян. Даркен и Гало вполне неплохо справлялись в подвалах и без помощи артиллерии, а потому посчитали, что можно целиком и полностью отдать её на откуп Глашек.

— Вполне. А что, змея пока ещё не отмузила Ганю?

Ёлко промедлила всего секунду. Этой секунды внимательному взгляду Маллоя-младшего хватило, чтобы актуализировать детали боевой обстановки.

Точнее, не совсем боевой. Да, вооружённая конфронтация шла, и шла в меру активно, но она являлась второстепенной по отношению к освобождению заложников, которых ститовцы торопливо умерщвляли двумя выстрелами — в голову и грудь — и выносили по зачищенным коридорам наверх, к медикам, которые уже на месте будут выяснять факт заражения пациентов и то, насколько безопасно их оживлять сейчас.

Разумеется, подобный способ транспортировки невероятно пугал гражданских. Однако пара сухих фраз о спасательной операции и оживлении — это всё, что могли сейчас позволить себе силы Маллоев. Психологический комфорт пленников карфагенянина близко не стоял с опасностью появления какой-нибудь особо злой мутантной твари. Даже с учётом того, что там, снаружи, её тут же должны были обезвредить объединённые силы УСиМ и компартии.

Наконец, Ёлко сформулировала свою мысль.

— Не просто «не отмутузила». Она сливает. Если бы не тануки, который каждый раз вмешивался просто, чтобы дать змее минимально восстановиться, бой был бы проигран окончательно. Но я понятия не имею, на сколько хватит тануки: он вообще не чета карфагенянину.

Брови Даркена удивлённо попозли наверх. Целую минуту Глашек при поддержке Лукана и Меца мутузится с противником и… сливает? Но при этом не пытается сама уйти с поля боя, не запрашивает подмоги? И, самое главное, Ёла эту самую подмогу туда не направляет. По крайней мере, пан Маллой не слышал ничего подобного в открытых каналах. Только озвучивание курса на эвакуацию и окрестностей.

Как-то странно. Не в стиле это ни одной, ни второй. Бронька любит быстрые сражения, а если и затягивает их, так только намеренно, чтобы дождаться подкрепления, да и какие у ёжика причины, по сути, потворствовать Ганнибалу.