Словно ему промыли мозги от грязи.

Конни Чанг замолчала, взглянула в небо, затем возобновиларазговор с оператором. Ральф огляделся по сторонам и заметил встревоженныйвзгляд Луизы.

— Получше? — прошептала она.

— Во всех отношениях, — так же тихо ответил он, — ни всеравно процедура неприятная.

— Мне кажется… Взгляд Луизы упал на что-то рядом с входнойдверью в здание Общественного центра. Вскрикнув, она отшатнулась, ее глаза чутьне вылезали из орбит. Ральф проследил за взглядом Луизы, к у него перехватилодыхание.

Проектировщики пытались смягчить впечатление от тяжелыхкирпичных стен здания, высадив по периметру вечнозеленый кустарник, которыйсильно разросся, занимая теперь почти всю полоску травы.

В кустах копошились огромные жуки, напоминающиедоисторических трилобитов <Класс вымерших морских членистоногих.>. Оникарабкались друг на друга, сталкивались головами, иногда ударяли один другогопередними лапками, словно бодающиеся олени-самцы в брачный период. Жукиказались яркими, как нарисованные на тарелке птички, но было в них что-то призрачноеи нереальное (и, по мнению Ральфа, безмозглое), несмотря на разнообразиекрасок; невероятно яркие и одновременно эфемерные, они воспринимались какстранные жуки-светлячки.

«Хотя это не тик. Ты знаешь, что это такое».

— Эй! — крикнул Розенберг, повернувшись, как и остальные, вих сторону. — С ней все в порядке, приятель?

— Да, — отозвался Ральф. Он быстро опустил прижатую к губамладонь. — Просто…

— Я увидела мышку, — вмешалась Луиза, безумно улыбаясь,являя собой яркий пример «нашей Луизы». Она указала на кусты слева от входнойдвери, палец ее еле заметно дрожал. — Мышка юркнула прямо туда. Боже, какая онабыла жирная! Ты видел, Нортон?

— Нет, Элис.

— Оставайтесь здесь, мадам, — сказал Майкл Розенберг, — и выувидите еще много интересного. — Послышался отрывистый, вымученный смешок,затем операторы вновь приступили к своей работе.

— Боже, Ральф! — прошептала Луиза. — Эти… Эти нечто… Он сжалее ладонь:

— Успокойся, Луиза.

— Они знают, правда? Именно поэтому они здесь. Они словностервятники.

Ральф кивнул. Между тем несколько жуков, появившихся наверхушке куста, принялись бесцельно карабкаться по стене. Двигались они сленивой медлительностью сонных осенних мух, оставляя за собой тоненькиеразноцветные следы. Другие жуки ползали по траве под кустами.

Один из местных телекомментаторов двинулся в сторонукишевшей паразитами полянки, и, когда он повернул голову, Ральф узнал в немДжона Киркленда. Он беседовал с хорошенькой женщиной, одетой в один из тех«мощных» деловых костюмов, которые Ральф — в нормальных условиях считал весьмасексуальными. Скорее всего, женщина была продюсером Киркленда, и Ральф подумал,не зеленеет ли аура Лизетт Бенсон при виде этой женщины. — Они направляются всторону жуков! — яростно прошептала Луиза. — Нам надо остановить их — надо!

— Мы ничего не станем предпринимать.

— Но…

— Луиза, не станем же мы неистовствовать по поводу жуков,которых никто, кроме нас, не видит. Это может окончиться для нас смирительнымирубашками. К тому же жуки здесь не ради них. — Помолчав, он добавил: — Надеюсь.

Они наблюдали, как Киркленд и его соблазнительная спутницаприблизились к газону… Оказываясь в желеобразном скопище извивающихсятрилобитов. Один из них взобрался на начищенную туфлю Киркленда, замер насекунду, затем стал карабкаться по штанине брюк.

— Да плевать мне на Сьюзен Дэй, — говорил Киркленд. —Главное здесь — Центр помощи женщинам, а не эта дамочка и плачущие тетки страурными повязками на рукавах.

— Держи себя в руках, Джон, — сухо заметила женщина. — Тыстановишься слишком чувствительным.

— Неужели? Черт побери. — Жучок, очевидно, поставил себецелью добраться до ширинки. Ральф подумал, что будь Киркленд неожиданно одаренспособностью увидеть то, что скоро доберется до его мошонки, он, скорее всего,моментально сошел бы с ума.

— Ладно, но обязательно поговори с руководительницамиместного отделения организации, — говорила продюсер. — Теперь, когда Тиллберимертва, важными персонами являются Мэгги Петровски, Барбара Ричардс и докторРоберта Харпер. — Женщина, сделав шаг, высокой шпилькой проткнула жирного жука.Брызнула радуга кишок и восковой субстанции, похожей на прокисшее картофельноепюре. Ральф подумал, что белое вещество — это личинки, нечто вроде содержимоготараканьей сумки. Луиза прижалась лицом к плечу Ральфа.

— К тому же внимательно следи за женщиной по имени ЭленДипно, — продолжала продюсер, делая шаг в сторону здания. Жук, приставший ккаблуку, свалился, скрючив лапки.

— Дипно, — произнес Киркленд, постучав пальцем по лбу. —Что-то такое вертится в голове.

— Наверное, это шевелится последняя извилина в твоем мозгу,— все так же сухо заметила продюсер. — Это жена Эда Дипно. Они расстались. Еслитебе нужны слезы, лучшего объекта не подыскать. Они с Тиллбери были подругами.

Возможно, особенными подругами, если ты понимаешь, что яимею в виду. Киркленд плотоядно подмигнул — выражение настолько не свойственноеего телевизионному имиджу, что Ральф даже растерялся. А тем временем один изразноцветных жуков взбирался вверх по ноге женщины. С беспомощным удивлениемРальф наблюдал, как тот скрылся под подолом юбки, двигаясь там, как котенок,запутавшийся под банным полотенцем. И вновь возникло ощущение, что коллегаКиркленда почувствовала нечто, так как во время этого интервью она рассеяннопотерла вздувшееся место ее юбки, когда насекомое взобралось почти до правогобедра. Ральф не слышал сочного звука, изданного страшным мягкотелым существом,когда оно лопнуло, но легко мог его представить. Еще он не мог не представить,как внутренности жука стекают по нейлоновому чулку, обтягивающему женскую ногу.И эта жидкость останется на ней до вечернего душа, невидимая, не подозреваемая.

Теперь эти двое начали обсуждать, в каком свете лучше всегоподавать запланированный митинг противников абортов… Не сомневаясь, что онсостоится. Женщина выражала свое мнение, говоря, что даже такие тупоголовые,как «Друзья жизни», вряд ли рискнут появиться возле Общественного центра послесобытий в Хай-Ридж. Киркленд возражал, утверждая, что невозможно предсказатьповедение фанатиков, но считаться с ними необходимо. А во время их разговора,обмена шутками и сплетнями все больше раздутых многоцветных жуков деловитовзбирались по их ногам и телам.

Один пионер добрался даже до красного галстука Киркленда,намереваясь, очевидно, покорить лицо.