– Правда? – изумилась я. – Ты же его об этом не спрашивал?

Джейми ответил укоризненным взглядом.

– Нет. За кого ты меня принимаешь, саксоночка?

– За шотландца. А вы все сексуальные маньяки. Или так можно решить, наслушавшись здешних разговоров. – Я мрачно глянула на Фаркуарда Кэмпбелла, – тот стоял к нам спиной, поглощенный беседой.

Джейми задумчиво почесал подбородок.

– Сексуальные маньяки?

– Ты понимаешь, о чем я.

– Ага, понимаю. Просто интересно – это ты меня так оскорбила или похвалила?

Я уже было раскрыла рот, но передумала и серьезно посмотрела на Джейми.

– Тебе виднее.

Джейми расхохотался, отчего некоторые гости обернулись в нашу сторону. Затем взял меня под руку и потащил в тень вязов.

– Я хотел кое-что спросить, саксоночка, – сказал он, следя через плечо, чтобы никого не оказалось рядом, в пределах слышимости. – Ты можешь переговорить с моей тетушкой наедине?

– В этом дурдоме? – Я посмотрела на веранду. Доброжелатели вились вокруг Дункана, как пчелы над цветочной клумбой. – Да, наверное, успею застать ее в комнате. Она отдыхает.

Я бы тоже не отказалась прилечь: ноги гудели от того, что я часами стояла, а новые туфли слегка жали.

– В комнате так в комнате.

Радушно улыбнувшись проходящему знакомому, Джейми вновь вернулся ко мне.

– Хорошо, – согласилась я. – А что такое?

– Ну, дело касается Дункана. – Джейми выглядел одновременно веселым и слегка встревоженным. – Есть небольшое затруднение, и он никак не соберется рассказать о нем тетушке.

– Только не говори, что он уже был женат и думал, что жена умерла, а сейчас увидел ее здесь за тарелочкой рыбного супа!

– Да нет, – улыбнулся Джейми. – Все не так плохо. И, скорее всего, не так тяжко, как опасается Дункан. Но он слишком переживает, поэтому так и не смог поговорить с тетушкой. Он ее немного стесняется, понимаешь?

Дункан вообще был застенчивым и скромным. Он, бывший рыбак, попал на войну во время восстания, а после битвы при Каллодене угодил в плен и провел много лет в тюрьме. Его выпустили, а не отправили в Колонии только потому, что он получил заражение крови и потерял руку, так что его нельзя было продать в качестве раба. Я прекрасно догадывалась, кто именно предложил свадьбу. Такая смелая мысль в жизни не пришла бы в голову Дункану.

– Заметно. Что его так беспокоит?

– Ну-у… Дункан действительно никогда не был женат. Ты не думала, почему?

– Наверное, восстание… О боже. – Я осеклась. – Он же… Ты хочешь сказать, что… любит мужчин? – невольно повысила я голос.

– Нет! Господи, ты решила, что я позволю содомиту жениться на моей тетушке?! – Джейми глянул по сторонам и убедился, что никто не услышал подобное обвинение, а потом, на всякий случай, потащил меня глубже в тень деревьев.

– Нет, – повторил он, когда мы вышли на небольшую полянку. – Ну у тебя и грязные мысли, саксоночка!.. Ничего подобного. – Джейми снова оглянулся; мы порядком отошли от остальных, и нас почти не было видно. – Он просто… неспособен.

– Что… импотент? – У меня буквально отвисла челюсть.

– Ага. В молодости он был помолвлен, но случилось ужасное несчастье. Ломовая лошадь лягнула его в пах. – Джейми шевельнулся, будто хотел проверить, все ли у него самого там в порядке. – Зажить, конечно, зажило, однако… для свадьбы он уже не годился, поэтому освободил девушку от обетов, и она вышла за другого.

– Бедняга! – сочувственно отозвалась я. – Боже милостивый, как же ему в жизни не везло…

– Ну, зато живой, – заметил Джейми. – А многие другие – нет. Кроме того, – он кивком указал на раскинувшуюся у него за спиной плантацию, – не назвал бы его нынешнюю жизнь тяжелой. Кроме маленькой сложности…

Я нахмурилась, мысленно перебирая возможные варианты медицинской помощи. Если повреждены сосуды, то шансов ноль – здесь нет оборудования для восстановительной хирургии. А вот если дело в гемоцели, то…

– Говоришь, это случилось в молодости? Хм-м. Ничего не обещаю, ведь прошло столько времени, но я могу осмотреть…

Джейми скептически на меня уставился.

– Осмотреть? Саксоночка, он пунцовеет каждый раз, как ты про кишки его спрашиваешь, и чуть не сгорел со стыда, пока это все мне рассказал. У него приступ случится, если ты будешь его между ног тыкать.

Веточка зацепила прядь моих волос, и я раздраженно убрала последнюю за ухо.

– А что мне еще делать? Не могу же я заговорами его вылечить!

– Нет, конечно, – слегка нетерпеливо произнес Джейми. – Я не просил тебя ничего с ним делать, я просил с тетушкой поговорить.

– Что… то есть она не знает? Но они же несколько месяцев как помолвлены и большую часть времени живут вместе!

– Да… – Джейми сделал странный жест плечами – словно рубашка стала ему мала. – Понимаешь, когда встал вопрос женитьбы, Дункану в голову не пришло, что возникнет вопрос еще и… кхм.

Я вскинула бровь.

– А разве женитьба не предполагает хотя бы возможность этого «кхм»?

– Ну, он не думал, что тетушка клюнула на его мужскую красоту. Он считал, что так удобнее вести дела – ведь есть вещи, которые может делать только хозяин плантации, а не надзиратель. При этом ей все равно пришлось его уговаривать.

– И он никогда не собирался упомянуть о своем… недостатке?

– Он полагал, что тетушка расценивает брак исключительно как деловой. Она не заговаривала о постели, а он слишком стеснялся сам. Да и нужды не возникало.

– А теперь вдруг возникла? Что случилось? Сегодня утром твоя тетушка вдруг сунула руку ему под килт и выдала пошлость о грядущей ночи?

– Дункан не говорил, – сухо ответил Джейми. – Но только этим утром, когда он услышал шуточки гостей, до него дошло, что моя тетушка, возможно, ждет от него… кхм. Вот бедняга и запаниковал.

– Ясно. – Я задумчиво потерла верхнюю губу костяшками пальцев. – Неудивительно, что Дункан переживает.

– Ага. – Джейми выпрямился, словно человек, исполнивший долг. – Поэтому не будешь ли ты любезна поговорить с Иокастой и уладить…

– Я? Что я ей скажу?

– Ну, вряд ли она будет сильно возмущаться, – насмешливо произнес Джейми. – В конце концов, в ее возрасте…

Я громко фыркнула.

– В ее возрасте? Твоему деду Саймону было хорошо за семьдесят, а он все равно распутствовал до последнего.

– Моя тетушка – женщина, – достаточно строго отозвался Джейми. – Если ты не заметила.

– А ты думаешь, это имеет значение?

– А ты считаешь иначе?

– О, поверь, имеет. – Я откинулась спиной на ствол дерева, скрестив руки на груди, и взглянула на Джейми из-под полуопущенных ресниц. – Когда мне будет сто один год, а тебе девяносто шесть, я позову тебя к себе в постель… и посмотрим, кто из нас что захочет.