Сэр Эдвин покачал головой:

— Нас опасаются. Они несут огромные щиты, чтобыизбежать наших стрел.

Он высунулся из окна, протрубил в рог. Стражи забегали,бросились на стены. Сэр Торвальд покачал головой.

— Нас мало, придется поспевать везде. Я возьму на себяоборону главных ворот. Эдвин, тебе придется отложить свои книги и снова взятьсяза меч... Еще не забыл, как им пользоваться?

— Вспомню, — пообещал сумрачно Эдвин. — Эточто-то доброе трудно вспомнить, а такое...

— Томас опытен в боях с сарацинами, — продолжалсэр Торвальд, — и возьмет на себя защиту наружных укреплений. Он молод ибыстр, сумеет отступить, когда они прорвут внешнюю стену, а они прорвут, а мысвои старые кости таскаем уже не с такой прытью. МакОгон будет со своими людьмизащищать восточную стену. Надо помнить одно: нас так мало, что мы постояннодолжны видеть, что творится у соседа, и поспевать на помощь.

Из окна видно было, как быстро воины короля перебегали отдерева к дереву, укрывались за кустарником, окружали замок. Томас и рыцариразошлись, каждый увел с собой свою группу воинов.

Яра с тревогой наблюдала, как замок окружили, как прекратиласьсуета, все заняли свои места. Наступила щемящая тишина, затем неожиданно истрашно прогремел боевой рог. Она узнала, хотя никогда не слышала, сигнал кштурму.

В ответ со стен затрубили во всю мочь, ударили в медныелитавры, поднялся шум и крик. Орали и гремели оружием с двух сторон, но наприступ пока никто не ринулся. Осаждающие выпустили стрелы из арбалетов, акогда принялись перезаряжать, вперед выступили стрелки из луков и принялисьосыпать стены градом тяжелых стрел, длинных и оперенных, с булатныминаконечниками.

Она услышала крики и ругань, стрелы иногда залетали в узкиебойницы, трое были ранены, а одному стрела попала в глаз, он упал замертво.

Часть защитников замка, укрывшись на крыше за щитами, умелоотвечала из луков, арбалетов, метала камни из пращи. Нападавшие несли большиепотери, ибо защитники выбирали мишени лучше и точнее.

Замок был окружен таким количеством лучников, что от летящихстрел у Яры рябило в глазах. Она чувствовала себя беспомощной, ибо против нихдвинулась вся Британия, а что может горстка защитников полуразрушенного замка?

— Когда же кончатся у них стрелы! — вскрикнулаона. — Похоже, их подвозят на телегах!

— Зачем? — возразил волхв. — Стрелами дакамнями из пращ немного сделаешь даже против таких ветхих стен. Если бы онитолько стреляли, то спать можно было бы спокойно.

— Да? А осада?

— Такому огромному войску надо что-то есть и пить. Онискоро разбредутся.

— У них хватит сил, чтобы треть отправить на грабежиокрестных сел, трети дать отдых, а третью осаждать замок непрерывно, не давайнашим ни спать, ни есть!

Два рыцаря огромного роста, действуя плечом к плечу, велиотряд к внешней ограде. Они, одолевая сопротивление, валили частокол, подрубалистолбы, забрасывали остатками забора пересохший ров. Прорубив широкую брешь вограде, прорвались было к самой стене, но затем Яра увидела, как распахнулисьворота, выметнулся на тяжелом коне рыцарь в сверкающей броне. На шлемеразвевался пышный плюмаж из страусиных перьев.

Он повел за собой совсем небольшой отряд. Натиск их былнастолько страшен и стремителен, что нападавших потеснили, оба рыцари шаталисьпод ударами Томаса, отступали шаг за шагом. Напрасно они призывали держаться,люди короля падали, как переспелые груши, а когда двое остались против Томаса,даже их объединенная мощь дала трещину.

Яра вскрикивала от счастья, бледнела, сжимала кулачки,визжала, подпрыгивала, закусывала губки. Калика, даже не выглядывая в окно, могпо ее лицу сказать, что и как происходит за стеной.

Вот Томас наступает, вот он оступился, вот наносит тристрашных удара, от которых противники шатаются, как тростник на ветру...

Сломив сопротивление, люди короля прорвались за ограду.Горстку во главе с Томасом прижали к стене, а другие поспешно несли лестницы,приставляли к стенам, торопливо карабкались. Стена здесь была невысокой,некоторые даже лезли друг на друга, становились на плечи, третий уже могухватиться за край стены.

Со стен сбрасывали камни, бревна, лили кипящую смолу.Лестницы рубили, отталкивали баграми. Раненых оттаскивали, на их место с тойстороны рва перескакивали новые бойцы. Рога ревели, не умолкая. Звон оружиязаглушал крики раненых, угрозы и брань.

Наконец защита на стенах начала ослабевать, но пылнападавших остыл чуть раньше. Под стенами везде лежали горы трупов, иные воиныс жуткими ранениями отползали, волоча перебитые ноги и вывалившиеся кишки,лестницы были сломаны тяжестью падающих тел. Новые не решались карабкаться потрупам своих товарищей, а уцелевшие в яростном натиске теперь пятились,отступали, держа перед собой разбитые щиты.

Олег был на стене замка, под которой кипело лютое сражение.Под стрелы не высовывался, но особенно и не прятался. У калики, как заметилМакОгон, было чутье опытнейшего воина. Он чувствовал, откуда и когда полетитстрела, где будет схватка, куда враг нанесет основной удар, а куда обманный.

— Дьявол! — вскричал МакОгон рассерженно. —Они все еще бьются в ворота, а у нас кончились камни, бревна и даже кипящаясмола!

Олег свесил голову, поглядел на ворота. Там с дюжинуздоровенных воинов били тараном в окованные железом створки. Те трещали ипрогибались. Одна доска уже лопнула, оттуда высунулось острие копье, кольнулоодного из бьющих тараном. Тот заорал, а воины, охраняющие таранщиков, мгновеннометнули в дыру дротики. Оттуда донесся крик.

— Пусть святые помогут, — буркнул калика.

МакОгон огрызнулся:

— Пусть священник молится! Мы потом, ежели уцелеем!

— При чем тут молитвы, — удивился калика. — Яговорю про эти изваяния.

МакОгон проследил за его взглядом. Над стеной на крыше стоялимассивные статуи из камня. У них были строгие худые лица, но весила каждая,судя по массе, с доброго рыцарского коня в доспехах и с рыцарем вместе.

— Ты предлагаешь...

— Угадал.

— Но это кощунство!

— Кощунство их держать здесь, — сказалкалика. — Вера Христова запрещает изображать святость... ибо она духовна.Да и сами эти святые лишь похвалят, увидев, как они и в камне давят нехорошиххристиан.

МакОгон оскалил зубы в волчьей усмешке. На его вопльсбежались с десяток защитников. Взмахом руки послал наверх, вскоре тамзатрещало, каменная фигура святого Дункана накренилась и полетела вниз.

Внизу таранщики как раз изготовились к последнему удару. Пообе стороны бревна сгрудились воины, чтобы ворваться в разбитые ворота. Мечи итопоры были зажаты в руках, щиты наготове, даже дыхание затаили, как вдругсверху затрещало, завыло...