Замечание это всецело отвечало истине. Впрочем, вопрос осоотношении ума и одаренности слишком сложен, загадочен и, признаюсь, находитсяза пределами моего понимания. Сегодня человечество располагает куда болееисчерпывающими знаниями, позволяющими судить о природе таких явлений, какгениальные идиоты, аутизм и тому подобное. Однако Мэри-Бет удалось ухватитьсуть натуры Лэшера: полное его неумение связать собственные знания ипредставления с реальным ходом жизни. Мы, живые, воспринимаем все свои знания ичувства неотрывно от естественного порядка вещей. А этот призрак был начистолишен такой способности.

С ранних лет постигнув истинную сущность Лэшера, Мэри-Бетотносилась к нему без всякого страха и тем более благоговения. Когда япредположил, что он, возможно, является духом мщения, она лишь недоверчивопожала плечами.

Однако в отличие от меня Мэри-Бет отнюдь не презирала Лэшера— и в этом состояла главная особенность их отношений.

С появлением Мэри-Бет в жизнь призрака вошла любовь.Постоянные заботы, которыми окружал ее Лэшер, нашли у Мэри-Бет самый живой иблагодарный отклик. Она питала к этому бесплотному созданию искреннююпривязанность, которой я не дарил ему никогда.

Проявления этой привязанности мне доводилось видетьнеоднократно. В ответ на мои иронические суждения в адрес Лэшера Мэри-Бетвсегда согласно кивала, она внимательно выслушивала все мои тщательнозамаскированные предостережения и понимала меня с полуслова. И в то же времяона продолжала любить его. Наконец-то я понял, почему Лэшер неизменнопредпочитал женщин мужчинам. Его привлекали те особенности женского душевногосклада, которые у мужчин, как правило, отсутствуют. Женщины легче влюбляются,они всегда готовы отдаться во власть очарования, а жалость по отношению кпредмету их увлечения, как правило, только усиливает любовь. Все это возбуждалоЛэшера и разжигало его чувственность.

Разумеется, все эти заключения были основаны лишь на моихпредположениях и, возможно, обусловлены излишней пристрастностью ипредубеждением. Тем не менее я не преминул поделиться ими с Мэри-Бет, однакоона восприняла мои слова довольно скептически и лишь посмеялась в ответ.

— Твои умствования напоминают мне аргументы временсудилищ над ведьмами, — заметила она. — Насколько я знаю, в ту порумногие считали, что женщины вследствие своей глупости в большей мере, чеммужчины, подвержены дьявольскому искушению. Стыдись уподобляться тем, кто несподобную чепуху, Джулиен. По-моему, главное различие между нами состоит в том,что я умею любить. А ты — нет.

Эта тема нередко становилась предметом наших дискуссий и вдальнейшем — фактически на протяжении всей нашей жизни, моей и Мэри-Бет.

Как-то раз между нами завязался спор, в ходе которого язаявил, что женщины в большинстве своем не обладают даже самым отдаленнымпонятием о правилах чести. Под влиянием обстоятельств или внушения самые лучшиеиз них способны на неблаговидные поступки, утверждал я. В ответ Мэри-Бетспокойно возразила, что о правилах чести судить не берется, однако по отношениюк Лэше-ру чувствует моральную ответственность, о которой я, прагматик идипломат, не имею представления. Так что изъяны мне следует искать всобственном характере и мировоззрении.

Возможно, она была права.

Оставив в стороне нравственные особенности мужчин и женщин,признаю: я неизменно питал отвращение к духу. А Мэри-Бет — никогда.

— Придет день, когда ты покинешь нас, Джулиен, —как-то сказала она. — И тогда у меня останется только Лэшер. Один лишь онбудет дарить мне любовь и служить утешением, будет единственным близким мнесуществом. И потому меня не волнует, кто он такой и откуда пришел. Точно так жекак даже мысль о том, чтобы задаваться подобными вопросами по отношению к себесамой, кажется мне нелепой.

В ту пору Мэри-Бет уже исполнилось пятнадцать. Высокая,довольно крепкого сложения, темноволосая и чрезвычайно привлекательная, онаотличалась той смуглой, исполненной силы красотой, которая, насколько мнеизвестно, нравится далеко не всем мужчинам. Держалась она всегда спокойно ировно, но с большим достоинством и пользовалась всеобщим обожанием. Даже тот,кто, казалось, был невосприимчив к очарованию ее невозмутимого взгляда и гордойосанки, в конце концов оказывался в ее полной власти.

На меня же обаяние Мэри-Бет оказывало поистине магическоедействие. Особенно когда в разгар наших споров она, поразив меня глубиной изрелостью суждений, вдруг улыбалась невероятно пленительной и нежной улыбкой. Апотом проделывала фокус, неизменно приводивший меня в восторг: ловкимидвижениями распустив толстую темную косу, так что волосы рассыпались по ееплечам подобно покрывалу, она заливалась мелодичным смехом и встряхивала этимпокрывалом так, что по нему пробегали волны. В мгновение ока моя высокоумнаясобеседница превращалась в обольстительную нимфу.

Однако поймите, Майкл, я был единственным существом мужскогопола, обладавшим достаточной силой, чтобы противостоять Лэшеру. И я по-прежнемуутверждаю, что сохранял истинно мужскую невосприимчивость ко всем искушениям,которые предлагал мне дух. Заметьте также, что я откровенно, без утайки поведалвам о своих любовных приключениях с мужчинами, ибо отнюдь не питаюпредубеждения против такой любви, хотя она далеко не всегда решается называтьсястоль громким именем. Любовь для меня… это всегда любовь. Но, повторю, впотайных глубинах своей души я ненавидел этого докучливого призрака. Мне былоненавистно все: и его безрассудные выходки, и его ошибки, и даже его чувствоюмора.

Итак, позвольте продолжить.

Разделяя все мои честолюбивые устремления, Мэри-Бет с раннихлет вникала в тонкости моей предпринимательской деятельности на благо нашегосемейства. К тому времени, как ей минуло двенадцать лет, она совместно со мнойпринимала деловые решения, благодаря которым состояние Мэйфейров неуклонновозрастало и капиталы, вложенные в различные предприятия, приносили надежный ипостоянно увеличивающийся доход.

Наша деловая активность охватывала не только Юг, нопростиралась до Бостона, Нью-Йорка и даже до Лондона. Мы размещали деньги такимобразом, что они делали новые деньги, а те, в свою очередь, — еще большие.Эта машина работала без остановок и перебоев.

Должен признать, в деловых вопросах Мэри-Бет была истиннымгением. Кроме того, она весьма искусно использовала для своих целей способностиЛэшера. Всякий раз, когда ей требовался соглядатай, поставщик секретныхсведений, а порой и советчик, она прибегала к услугам этого по-своемуталантливого идиота. Отмечу, что на интуицию призрака она до некоторой степениполагалась. И хотя наблюдать, как они совместными усилиями решают какую-либопроблему, мне доводилось нередко, зрелище это всякий раз поражало моевоображение.