– А «миристы» не догадаются, что мы затеяли игру на их поле? – поинтересовался Пиночет.

– Вряд ли, учитывая ту волну поддержки, что поднялась в стране в связи с арестом этого поляка. Мы все правильно рассчитали – наши действия выглядят вполне правдоподобно. Сначала мы арестовали Кравчика за его дерзкое поведение на ринге в бою с вашим любимчиком, а теперь вынуждены его отпустить под давлением, как чилийской, так и мировой общественности. Тем самым мы убиваем сразу двух зайцев: во-первых, помогаем «миристам» заслать в логово коммунистов своего агента, который собирается убить Брежнева, а во-вторых – демонстрируем всему миру свою гуманность. А то ведь иначе, чем кровавой хунтой, коммунисты нас не называют. Вот и на своем конгрессе, который открывается сегодня в Москве, наверняка будут об этом трещать со всех трибун.

Полковник имел в виду Всемирный конгресс мира, где главной темой должна была стать ситуация в Чили.

– Ну что же, утрем нос красным, – согласился с полковником каудильо и первым поднялся со своего места, показывая, что аудиенция закончена.

25 октября 1973 года, четверг, Ташкент, улицы города

Когда дядя Ашота узнал, что его ереванский племянник нашел себе в Ташкенте приятеля, он обрадовался. Ведь снималась повседневная забота о госте не только с него, человека работающего, но и с его дочери Наири, отпуск которой в институте к тому времени тоже истек. Поэтому, когда дядя лично познакомился с Севой и нашел его вполне себе положительным молодым человеком, он с легкостью разрешил Ашоту проводить время со своим новым знакомым. Единственное, что поначалу насторожило Артака, так это то, что Сева нигде не учился. Но тот объяснил это просто: мол, собираюсь в армию скоро уходить, поэтому хочу погулять перед призывом. Дядю это объяснение удовлетворило – он вспомнил себя перед армией, когда он точно так же три последних месяца перед призывом бил баклуши.

Сева часам к одиннадцати утра приезжал к Ашоту, забирал его и показывал ему Ташкент. Они ездили на Комсомольское озеро, гуляли по «Бродвею», улице Карла Маркса, сидели в кафе «Дружба» в сквере Революции, благо деньги у Севы водились, пару раз снова съездили на базу «Пахтакора» в Кибрай, где команда готовилась к очередному матчу – с ворошиловградской «Зарей», причем у себя дома. Именно во время последней поездки в Кибрай Сева внезапно и сделал своему приятелю неожиданное предложение:

– А хочешь мы с тобой съездим в Алма-Ату, где «Кайрат» будет принимать киевлян?

– Подожди, но в этот же день твой «Пахтакор» играет с «Зарей»? – удивился Ашот.

– Этот матч проходной и для наших ребят ничего не решает, – отмахнулся Сева. – В высшей лиге они остаются, поэтому с легкостью могут проиграть «Заре», поскольку та лелеет мечту войти в пятерку сильнейших. А вот матч в Алма-Ате будет на загляденье, и ты сам это понимаешь. Ведь киевляне рвутся к золотым медалям, а «Кайрат» возглавляет твоей земляк и бывший тренер «Арарата» Фальян. Представляешь, как он настроит своих игроков на эту игру? Вот какой матч надо видеть воочию, а не те поддавки, которые будут играться здесь.

– А как мы попадем в Алма-Ату – поездом? – поинтересовался Ашот.

– Зачем нам трястись в общем купе, если я могу раздобыть машину у своего приятеля и мы сгоняем на матч с ветерком. Туда ехать-то всего четырнадцать часов. Ты машину водишь?

– Конечно – у моего отца новый «Жигуленок», он меня и научил, – не без гордости произнес Ашот.

– Вот и отлично – сможем подменять друг друга за рулем. Представляешь, какая это будет поездочка?

Ашот представил – действительно, выглядело это заманчиво. И главное – он был согласен с другом, что матч в Алма-Ате был одним из лучших в наступающем туре.

– Тогда действуем так, – объявил Сева. – Послезавтра во второй половине дня я заезжаю за тобой на машине и мы едем к казахам. Только уговор: дяде своему ты про эту поездку не говори – он может тебя не отпустить. Скажем, что эту ночь ты переночуешь у меня дома. Думаю, против этого он возражать не будет? А пока пойдем в кино – в «Молодой гвардии» показывают «Анатомию любви». Что-то много шума вокруг этого фильма, надо самим посмотреть. Ты про любовь кино любишь?

– Мне больше приключения нравятся, – честно ответил Ашот.

– Приключения тебе послезавтра будут.

– В каком смысле? – не понял Ашот.

– Я имею в виду игру алма-атинцев с киевлянами. А что касается кино, то в «Молодой гвардии» вторым фильмом идет французская картина «Преступление во имя порядка». Вроде, про тамошнюю коррупцию. Хотя я бы с удовольствием посмотрел про нашу. Но про нее никто пока кино не снимает.

И Сева от души рассмеялся, чрезвычайно довольный своей шуткой.

26 октября 1973 года, пятница, Москва, площадь Дзержинского, КГБ СССР, кабинет Юрия Андропова

Марат Изюмов докладывал шефу КГБ предварительные выводы о личности любовницы Зольского Ларисы Кружковой:

– По нашим сведениям, эта женщина состояла в близких отношениях с покойным приблизительно с весны прошлого года. Они познакомились во время выставки «Международный спорт» в Сокольниках, где Зольский был в качестве официального представителя от нашей страны, а Кружкова всего лишь гостьей.

– Как же они познакомились, если вращались в разных кругах? – удивился Андропов.

– Этого мы не пока знаем, но, скорее всего, Зольский обратил на нее внимание первым, – предположил Изюмов. – Она женщина яркая, можно сказать, эффектная.

– А чем она занималась до того, как стала надомной портнихой?

– В течение пяти последних лет она была секретаршей в союзном Министерстве мясной и молочной промышленности.

– И там, видимо, тоже весьма успешно торговала своей красотой?

– Да, по нашим сведениям, она была любовницей референта министра – Алексея Кочиева, – подтвердил догадку шефа Изюмов.

– Весьма интересная особа, – усмехнулся Андропов, вновь беря в руки фотографию Кружковой и внимательно ее разглядывая.

– Но это еще не все, Юрий Владимирович. Параллельно с Зольским Кружкова встречалась еще с одним мужчиной – польским дипломатом Збигневом Машкевичем. Он работает в посольстве Польши советником посла по культуре.

– Их связь прекратилась? – поинтересовался Андропов.

– В том-то и дело, что нет. Вчера вечером мы зафиксировали контакт Кружковой с поляком. Они посетили кафе «Валдай» на проспекте Калинина, после чего отправились на квартиру к Кружковой на Чистых прудах, откуда Машкевич ушел только утром.

И Изюмов выложил из папки на стол фотографии, запечатлевшие эту встречу.

– Судя по этому факту, наша дамочка не сильно переживает по поводу смерти Зольского, – заметил Андропов, разглядывая снимки. – На похоронах она была?

– Да, стояла в стороне от всех со скорбным лицом. На поминки в ресторан не поехала.

– И все же, какое отношение это все имеет к Банкиру и тотализатору?