Мы сумеем лучше оценить учебное заведение Платона, если ненадолго отвлечемся от главной темы и вкратце расскажем историю Академии. Вскоре после смерти Платона в 347 г. его преемником на посту главы школы (сколарха) стал сын его сестры Спевсипп, при котором формирование школы было завершено. Впоследствии Академией руководили Ксенократ Халкидонский, бывший сколархом в 339–315 гг., Полемон Афинский (с 315 г.), Кратет Афинский (примерно с 270 г.). При Кратете эпоха первой, или Древней, Академии завершилась. Своей славой Академия обязана не только пяти вышеупомянутым сколархам, но и таким ученикам и помощникам учителей, как Филипп Опунтский, Евдокс Книдский, Гераклид Понтийский, Крантор из Киликии. Позже мы подробнее рассмотрим трех первых, но сейчас достаточно кратко описать последнего. Крантор преподавал при Ксенократе и Полемоне и первым написал комментарии к трудам Платона. Из его собственных сочинений самым знаменитым стал труд о печали, Peri tu penthus. Он утрачен, но его фрагменты сохранились в «Тускуланских беседах» и «Утешении», написанном Цицероном после смерти его дочери Туллии.

После Кратета Академия продолжала существовать, но приняла иное (скептическое) направление под управлением Аркесилая Питанского (ок. 315–241). Аркесилая иногда называют основателем Второй, или Средней, Академии. За Аркесилаем последовал Карнеад Киренский (213–129), усиливший склонность к скептицизму; его называли основателем Третьей Академии. Афиняне отправили Карнеада своим посланником в Рим; там он добился такого успеха, что Катон Цензор (II – 1 до н. э.) испугался и потребовал скорейшей отправки посольства на родину. Четвертую Академию основал Филон из Лариссы, склонявшийся к стоицизму. Наконец, Пятую Академию основал Антиох Аскалонский (ум. 68 до н. э.), который пытался примирить учения Платона, Аристотеля и стоицизм. Пятую Академию обычно называют Новой Академией. И Филон, и Антиох побывали в Риме; Цицерон слышал выступление последнего в 88 г., а первого – на десять лет позднее. Благодаря Карнеаду, Филону и Антиоху различные учения Академии попали в римский мир; выдающимися их переводчиками стали Цицерон и Баррон.

Во время осады Афин Суллой (86 г. до н. э.), когда последнему нужен был лес, он приказал срубить деревья в роще при Академии. Говорят, что в то время Академия переехала в Афины и оставалась там до конца, но, если так, было бы известно, где именно в городе она находилась, а такое место нигде не упоминается. Поэтому можно предположить, что, несмотря на ущерб, причиненный армией Суллы, Академия осталась на прежнем месте. Ее дальнейшая история, впрочем, весьма туманна – до V в., когда она вновь прославилась как центр неоплатоновского учения, главным образом при Прокле (V – 2). Последними семью сколархами Академии были Плутарх Афинский, или Плутарх Великий, который умер в 431 г. в очень преклонном возрасте, Сириан Александрийский (V – 1), умерший в 450 г., Домнин из Лариссы (V – 2), Прокл, умерший в 485 г., Марин Сихемский (V – 2), Исидор Милетский, один из архитекторов Айя-Софии (ок. 532), и Дамаский из Дамаска (VI – 1), который был сколархом в 510–529 гг. В 529 г. император Юстиниан закрыл Академию, посчитав ее рассадником язычества и извращений.

Юстиниан закрыл Академию, но не убил преподавателей. Некоторые из них бежали ко двору персидского царя Хосрова I Ануширвана, который правил в 531–579 гг. Скорее всего, они оказались в Гондишапуре, в провинции Хузестан на юго-западе Ирана, где царь учредил знаменитую медицинскую школу. Это чрезвычайно важно, так как изгнанники, философы и врачи, принесли с собой семена греческой науки и мудрости, которым предстояло несколько веков развиваться под покровительством ислама. После того как Юстиниан закрыл одну дверь, Хоеров открыл другую, и наука переместилась из Афин в Багдад.

Самыми видными среди философов, которых приветил Хоеров, были Симпликий Киликийский (VI – 1) и Прискиан Лидийский (VI – 2). Можно сказать, что они представляли Академию в изгнании – Афинскую академию в Персии!

Знаменательно, что из девяти только что названных академиков, последних семи сколархов и двух сколархов в изгнании греками из Греции были лишь двое (Плутарх и Домнин); остальные семь были египтянами или азиатами. Прокла Византийского (Прокла Диадоха) принято причислять к азиатам, хотя город Византий (предшественник Константинополя), где он родился, находится на европейском берегу Босфора.

Академия продолжала свое существование много веков. В то время, когда Юстиниан закрыл ее двери, она могла бы отпраздновать свое 916-летие. Было ли оправданным столь долгое существование? Не знаю, так как у нас нет доказательств того, что за такое долгое время невозможно было найти иное решение. Учебные заведения не похожи на отдельных людей, чей возраст в любое время жизни можно вычислить, отняв от текущей даты дату их рождения. Иногда такие заведения умирают и исчезают на много лет, но потом возрождаются. Конечно, за несколько веков Академия значительно изменилась. Платоновской можно считать только первую, Древнюю Академию, которая просуществовала полтора столетия или меньше. Конечно, можно возразить, что всякое учреждение склонно меняться с течением времени и чем дольше оно существует, тем больше перемен от него ожидают. Помня об этом, можно выразиться следующим образом: Афинская Академия, Академия, основанная Платоном, просуществовала более девяти веков.

Восточные влияния

Невозможно устоять против искушения рассказать о перипетиях существования Академии, хотя такой рассказ уведет нас в сторону от основной темы. Поговорим об оплодотворении Востока эллинизмом, которое началось с Александра Македонского, жившего на поколение позже Платона, продолжило свои взлеты и падения в течение тысячелетия и достигло новой кульминации, когда Юстиниан закрыл Академию. Юстиниан стремился оградить христианство от язычества, но главным результатом его решения стали поддержка и укрепление жителей Востока, под влиянием ислама бросивших вызов христианской цивилизации.

Наш рассказ становится еще поразительнее, если принять во внимание обратный процесс, ориентализацию Греции. Греческая цивилизация зародилась и развивалась благодаря восточным влияниям; греческие знания вскормлены в восточной колыбели. В своем развитии они снова и снова подкреплялись примерами друзей или врагов-варваров. Читатель уже подготовлен к такому рассказу предыдущими главами, речь в которых идет о доэллинской цивилизации и о восточных источниках Пифагора и Демокрита. Ясно, что и Платон не избежал восточных влияний, хотя в его случае эти влияния были минимальными и непродолжительными. Более того, у него невозможно отделить непосредственные заимствования от заимствований, сделанных непреднамеренно, через посредничество Пифагора, Архита, Демокрита или собственных учеников, Евдокса и Филиппа Опунтского.

Хотя Платон относился к варварам не так дружелюбно, как Геродот, он все же был дружелюбнее своего ученика Аристотеля. Платон исследовал Египет, осматривал его чудесные памятники и приобрел некоторое знакомство с египетскими наукой и религией, обрядами и обычаями. Он понимал, что египетская цивилизация значительно старше греческой. Об этом он недвусмысленно пишет в диалоге «Тимей»,