же его злили все, кто приближался к герцогине. Для него это выглядело отвратительно. Ведь мама — это святое существо, которое может трогать только её муж или дети, а все остальные должны выжечь себе глаза. Во всяком случае, последнего в данный момент хотел Виктор и с красными от злости глазами смотрел на дворян в зале.

«Как эти тараканы смеют думать о моей матери?» Проскользнула мысль в голове Виктора, отчего ему даже стало не по себе.

Лиония также заметила реакцию сына и, судя по всему, решила использовать происходящее в своих целях, поддерживая короля в его начинаниях. Даже при том, что герцогиня империи стоит если не выше короля, она как минимум на одном уровне с ним, что, естественно, работает как магнит для мужчины.

Желание обладать такой знатной особой, да ещё и рыцарем небесного уровня, затмевало умы всех присутствующих. Не будь тут короля, остальные аристократы не остались в стороне, однако им приходилось сдерживаться, лишь с завистью наблюдая, как эта очаровательная женщина в ярко-красном платье нежно смеётся над шутками Клансара, поддерживая разговор с ним.

Герцогиня была рада эмоциям Виктора, хотя и не понимала, к каким последствиям это может привести. Но это понимали Миранда и Линея, старавшиеся отвлечь его.

Женщины точно знали, что при неудачных стечениях обстоятельств этот мужчина не посмотрит ни на количество врагов, ни на их силу, а в данный момент это было чрезвычайно опасно.

— Виктор, ты ревнуешь свою мать? — подливая масла в огонь, спросила Клиосса, при этом озорно улыбаясь. На ней была вуаль, скрывавшая лицо от присутствующих, но её хитрые глаза становились только выразительнее от этого.

У жён лорда дар речи пропал после такого вопроса. Они и так делали всё, чтобы он не думал о происходящем у трона, но графиня была безразлична к этому. Ей было непонятно, почему он вообще злится, ведь Лиония не его мать и не имеет к нему никакого отношения.

Виктор перевёл взгляд с герцогини на Клиоссу, продолжая всё также со злостью смотреть уже на неё.

— Она не должна себя так вести, — сурово произнёс лорд.

— О, как интересно. И как же она должна себя вести? — спросила Клиосса.

Линея и Миранда, находившиеся слева и справа от них, ждали ответа от мужа, потому что не понимали, что плохого в том, что незамужняя женщина ищет себе партнёра.

Виктор понял, что ляпнул что-то не то, и, сменив тему, увёл разговор в другое русло.

Весь оставшийся вечер он старался не обращать внимания на Лионию и короля, но, как назло, стоило ему мельком посмотреть в их сторону, как его глаза встречались с глазами герцогини, которая была очень счастлива, что бесило лорда ещё больше.

Лиония смотрела на сына, который явно ревновал её, и, конечно же, она была рада эмоциям Виктора. До сих пор ей не удавалось получить от него никакой ответной реакции, а теперь всё его внимание было сосредоточено на ней.

Женщина даже не замечала короля, так как он был ей абсолютно безразличен, словно инструмент кузнеца, полезный только при ковке, но стоит его отложить в сторону, как о нём забываешь.

Когда герцогиня поняла, что добилась всего, чего хотела, она поблагодарила Маритаса за компанию и, сославшись на недомогание, покинула банкетный зал. К сожалению для всех дворян и к радости Виктора, который только теперь смог выдохнуть спокойно.

До завершения приёма дворяне пили, ели и веселились, словно тут нет врагов и завтра не предстоит сражение.

Сам лорд, после банкета, забрал жён и отправился в спальню, решив, что этой ночью ему потребуется больше женского внимания, чтобы успокоиться.

Миранда и Линея, как всегда, готовы были сделать всё, чтобы порадовать мужа, даже если им самим это было не по нраву. Оказавшись в комнате, девушки, скинув с себя одежду, забрались в кровать, где их уже ждал Виктор.

Сжимая нежные тела в своих руках, он наслаждался тем, что обычно для него делали сёстры-лисички из «Мира желаний».

Лорд наконец понял, что в его положении ему больше нет причин сдерживаться в своих желаниях и фантазиях, а жёны могут дать ему всё, чего он только попросит, поэтому овладевал девушками по очереди, наслаждаясь самыми красивыми созданиями, как хотел.

Хотя они вымотали его гораздо быстрее любых женщин, что у него были, лорд смог избавиться от напряжения и уснул в отличном настроении.

Поздней ночью, когда Виктор открыл глаза, он почувствовал два мягких теплых тела, лежащих рядом с ним. Поглаживая Миранду и Линею, которые спали с одной и другой стороны от него, он своей аурой ощутил нечто странное в городе, за пределами дворца.

Тихонько отодвинув одну из жён, он прокрался из кровати и, уже полностью одетый, как подобает убийце, открыл окно и выпрыгнул наружу.

В несколько прыжков Виктор очутился на крыше соседнего здания, а с него перепрыгнул ещё через несколько, пока в кромешной тьме не увидел крадущуюся по улицам тень. Это было странно — видеть чёрный силуэт в темноте, выделявшийся на общем фоне именно тем, что он был темнее самой ночи.

Как ни старался лорд, но не мог разглядеть в этой тени человека или другое разумное существо. Тень металась по улицам, проскальзывая между патрулями солдат, при этом оставаясь незамеченной.

Внезапно в голове Виктора раздался знакомый голос Ирис, а вернее, её шёпот.

— Будь осторожен, я полагаю, это приспешник владыки демонов, — произнесла богиня.

Само сообщение, как и способ его получения, для него оказалось довольно странным, так как обычно она втягивала Виктора в своё пространство, чем бы он ни занимался.

— Что он делает? — спросил лорд в ответ, прижавшись к крыше, наблюдая за тенью.

— Полагаю, ищет тебя, — сообщила Ирис. — По всей видимости, осколки миров начали действовать гораздо раньше, чем я предполагала.

По словам богини, хотя сами осколки далеко, порталы в отмеченный мир они могут открывать ценой жертвоприношений, а в этом нет никого, кто мог бы сравниться с демонами. Если придётся принести в жертву пару миллионов существ для отправки одного или нескольких разведчиков, они сделают это, не моргнув глазом.

Также первым делом они попытаются найти паладинов, чтобы выяснить их количество и силу, чтобы не наткнуться на мир, в котором живут исключительно выжившие паладины, что было вполне реально.

— Что мне делать? — спросил Виктор.

— Ему нельзя позволить уйти живым и передать сообщение. На какое-то время