Джейсон и Натэниел переглянулись и посмотрели оба наРеквиема.

– Вызови свою силу, Реквием, – сказалДжейсон, – и вызови ее ardeur. Она слишком слаба привязать им тебя к себе,как пыталась раньше. Накорми ее сперва, и ты будешь в безопасности.

– Вроде чревовещания, – сказала я. –Шевелятся твои губы, а из них выходят слова Жан-Клод.

Джейсон улыбнулся мне – совершенно своей улыбкой – и пожалплечами:

– Его слова или нет, но все равно правда.

Я подняла голову, чтобы заглянуть в лицо Реквиема:

– Вот почему ты тогда остановился? Ты боялся, что ястану владеть тобой посредством ardeur'а?

– Да, – ответил он. – Я боялся того, чемкончил Лондон, потому что я этого не хочу.

– Я не думаю, что сейчас готова привязать к себе когобы то ни было.

По его лицу пробежало выражение совсем не мягкое, ненерешительное – полностью мужское выражение. На миг.

– Тогда я могу делать с тобой, что хочу.

Я подумала было поспорить с формулировкой, но на спор у меняэнергии бы не хватило. Слишком я была выжата досуха.

– Да, – сказала я. – Можешь.

Он сел, беря меня на руки и прижимая к груди, переложил надругой край сиденья, встал надо мной на колени. Сила его плясала по мне, и дажеэто была энергия, была пища. Я смотрела, как тонут его глаза в синем пламениего собственной магии, и наконец он стал смотреть на меня так, будто эти глазаслепы.

– Это действительно то, чего хочет моя леди?

Я посмотрела вниз, вдоль его тела. Такой твердый, такойготовый, такой, что это даже больно ему должно быть немного. Слишком твердый ислишком долго – это не всегда приятное ощущение. Тело его буквально кричало оголоде, а он просил, просил разрешения еще раз.

– Реквием, – сказала я. – Я обещаю, чтовсегда буду считать тебя джентльменом, но я уже сказала «да».

– Всегда лучше быть уверенным, – шепнул он.

– Не знаю, кто тебя учил этой осторожности, но точно нея.

И я погладила его рукой не по груди – чуть над ней, играя сего аурой. Сколько энергии в ней было…

Он на миг закрыл глаза.

– Обещаю тебе, Реквием, что утром буду уважать тебя также.

Это вызвало у него улыбку, и он сказал:

– Анита, ты всегда будешь моей леди.

Я не могла не засмеяться, но тут он вылил свою силу на меня,и смех сменился другими звуками.

Он взялся за дверь, чтобы приподняться надо мной, и сперва толькодлинная и твердая выступающая часть его меня касалась. От его магии мое телонапряглось и увлажнилось, было более чем готово, и каждый толчок былневероятным наслаждением, наслаждением таким огромным, что была почтиболезненной медленность и ограниченность его движений. Он нашел во мне нужнуюточку и умел заставить ее работать, но я ощущала, что его тело борется с этимритмом, хочет чего-то сильнее, быстрее, раскованнее. Я разрывалась междужеланием, чтобы он никогда не останавливался, и осознанием, что надо спешить.Но каждый раз, как я открывала рот, чтобы просить его поторопиться, он сновавдвигался в меня, или чуть шевелил бедрами, и мысль уходила невысказанной.

Ardeur проснулся, но даже ardeur казался слабым. В прошлыйраз я распространила его на всех, кто был в комнате, теперь, в машине, он незахватил ни Натэниела, ни Джейсона. Они остались нетронуты. Мне надо былонапитаться – не только набрать силу, чтобы помочь сегодня Жан-Клоду, но чтобыне начать случайно высасывать жизнь из Дамиана.

Я видела, как скользит тело Реквиема, входя в меня и выходя.В полутьме салона я не видела, что на нем надет презерватив, который дал емуНатэниел. Хорошо, что кто-то подумал о безопасности, потому что я была способнадумать только о сексе и еде. Беда в том, что сейчас это было одно и то же. Ясогнула ноги, приподнялась, чтобы видеть, как он входит и выходит. Увидеть егонаконец во мне, впервые – от этого у меня спина выгнулась, глаза закрылись, яначала постанывать. И во мне нарастала теплая, сладкая тяжесть.

Я с трудом нашла слова и сказала:

– Когда ты, тогда и я.

– Я пропитаю твое тело всем наслаждением, которое онотолько сможет принять, – ответил он голосом, напряженным от самоконтроля.

– Реквием, у нас нет времени давать Аните всенаслаждение, которое она сможет принять, – вмешался Джейсон. – Мынужны Жан-Клоду.

Реквием кивнул, но ритма не изменил – все так же мерно имягко входил и выходил, гладя эту точку у меня внутри.

– Господи, как ты хорошо это делаешь, – прошепталая.

Руки его так вцепились в машину, что она затрещала.

– Если я должен кончить вместе с тобой, то мне нужноотпустить вожжи, или я буду все еще бороться со своим телом.

– Ты можешь продолжать вот так, пока я не кончу?

– Да, – шепнул он.

И оно нарастало, нарастало, нарастало, и наконец от очередногоприкосновения его тела изнутри пролилось. Я кончила с воплем, вцепляясь ногтямив кожаное сиденье, меня подбросило навстречу Реквиему, а он вбил себя в меняизо всей силы, и этим ударом снова заставил меня кончить, другого видаоргазмом, когда еще не прошел первый. Я полоснула его ногтями по бокам, и онвскрикнул.

Боль не заставила его воспрянуть, как бывало с Натэниелом идаже иногда с Микой. Он ее принял, но дело кончилось, и боль этого не изменила.

Он вышел из меня, и даже это ощущение было чудесно изаставило меня забиться в судорогах наслаждения. Кто-то тронул мое лицо, иardeur перепрыгнул на него. Я почуяла запах волка и поняла, что это Джейсон,еще до того, как увидела.

Он тяжело сглотнул и сказал с придыханием:

– Тебе лучше.

Я кивнула.

– Не обижайся, но нам надо тебя накормить и быстро всемвернуться, как можно быстрее.

– Да, – ответила я хрипло.

– Если мы это удвоим, ты быстрее насытишься, и быстреебудем готовы.

Я нахмурилась – отчасти в послеоргазменном тумане, отчастиоглушенная ardeur'ом, отчасти приходящая в себя.

– Чего?

Над его плечом появился Натэниел, тронул меня за руку.Ardeur перепрыгнул на него, но передавался он лишь при касании. Все еще я ненабрала полной силы.

– Я хочу, чтобы ты взяла меня губами, пока тебя несетardeur.

До меня начало доходить.

– А что в это время будет делать Джейсон?

– Тебя иметь, – ответил Натэниел.

Джейсон попытался сделать смущенный вид, но это у него плохополучалось. В конце концов он мне улыбнулся: