Корсет ослабел настолько, что выпустил мои груди на волю.

– Реквием, – сказал Джейсон, – подойди сюда.

Вампир подошел, руками прикрывая свою наготу. Вид у него былсмущенный. Мне тоже было неуютно, но морфий смягчил мое смущение, как и вообщевсе на свете.

Они сняли мне корсет через голову, и другие руки легли напояс моей юбки. Снятую одежду принял Натэниел. Сняли с меня все, кромебриллиантового ожерелья. Очевидно, сегодня драгоценности были главной темойвечера. Сиденье поодаль накрыли пластиком, и одежду положили под него. Да, всеожидают чего-то бурного.

Я уловила движение в корме лимузина. Это был Ноэль.

– Нет, – сказала я. – Пусть он выйдет.

– Джастин сюда не добрался, Анита, – ответилДжейсон. – Это наш единственный лев, если не считать телохранителей Огги.Если твой лев проснется, нам нужно, чтобы в кого-то он мог уйти.

– Он же младенец.

Джейсон кивнул:

– Райна любила девственников.

Я так замотала головой, что она закружилась, закрыла глаза,попыталась сосредоточиться.

– Он будет ждать снаружи. Если лев проснется, я вызовуего зверя, но скармливать этого мальчика Райне мы не будем.

Я открыла глаза – мир уже не качался. Отлично.

Джейсон тронул за плечо Реквиема, привлекая к нему моевнимание.

– Не думаю, что это понадобится, Анита. Посмотри нанего ее глазами. Посмотри на эти раны, Анита. Свежачок, да еще и раненый. Ейпонравится.

Я посмотрела на его раны на груди и на боку. На изрезанныеруки.

– Серебряные клинки, – сказала я.

Реквием кивнул:

– Менг Дье хотела моей смерти.

– Малость силы – и она передумала.

– Это была не малость, Анита, – напомнил Джейсон.

Я посмотрела на Реквиема:

– Ты знаешь, что сделает с тобой Райна?

Натэниел присел рядом с нами:

– Я ему рассказал, что она любила делать во времясекса.

Я старалась всмотреться в неподвижное лицо Реквиема:

– И это тебе… – я поискала слово, – это тебяустраивает?

– Я был при дворе Белль Морт, Анита, и это для меня будетпросто ерунда. – Он сумел мне улыбнуться. – Исцели меня, чтобы мы обамогли сегодня послужить нашему мастеру.

– О’кей, – кивнула я и поглядела им за спины,туда, где был Ноэль. Он вжался в корму лимузина, как можно дальше от всех отнас. – Выйди.

– Подожди там с Фредо, – сказал Джейсон.

– Мне было сказано оставаться рядом, – ответилНоэль.

Глаза у него лезли на лоб, челюсть слегка отвалилась. Ясообразила, что сижу перед ним голая. Я это и так знала, но то ли лекарство, толи срочная необходимость, то ли упавшая ниже плинтуса нравственность не давалиоб этом задуматься. И на его лице было не вожделение, а страх.

– Рядом с машиной – это достаточно рядом, – сказалДжейсон.

Но он продолжал колебаться.

– Выйди отсюда, Ноэль! – обратился к нему Натэниелсердитым голосом.

Ноэль вышел. Когда дверь за ним закрылась, Натэниел сказал:

– Как мог Джозеф назначить его на это дело?

– Джозеф не понял, – ответил Джейсон.

– Не хотел понимать, – возразил Натэниел, и глазаего почти побагровели от гнева.

– Защитим невинных, – сказала я.

Он глянул на меня злыми глазами, потом все же улыбнулся икивнул:

– Ты можешь справиться с Райной, – сказалон. – Я знаю, что сможешь.

– А морфий…

– От него будет труднее, но ты справишься. Яприсутствовал, когда ты училась, Анита. Морфий или что еще, ты все равносильнее, чем она.

Я глядела в его лицо, сердитое, но уверенное, и мелькнул уменя перед глазами образ, как иногда бывало, каким он будет через десять лет. Втридцать лет это будет что-то совершенно особенное, и я хотела до этого дожить.Чтобы мы все до этого дожили. А значит, нам надо пережить эту ночь. Во что быто ни стало.

Джейсон уложил меня обратно на сиденье, Натэниел быстропоцеловал меня и тоже отодвинулся. На краю сиденья уселся Реквием с видомконфузящегося новичка на первом свидании.

Я протянула к нему руку:

– Помоги мне.

Он взял мою руку, опустился на колени рядом с сиденьем, всееще прикрывая свою наготу.

– Чем тебе помочь?

– Воздействуй на меня своей силой.

Глаза его наполнились сочным голубым огнем, и тело мое будтопронзило молнией. Заболела обожженная рука, но смесь боли, наслаждения исмущения должна была воззвать к мунину. Я научилась сдерживать Райну, а этозначило, что теперь ее надо в меня заманивать. Это ощущение – как если выходишьиз надежнейшего дома, когда точно знаешь, что снаружи – тигр… да, кстати, незабудь сырой бифштекс привязать себе на шею.

Ой, как мне не нравилась эта мысль. Проблема в том, что небыло ни одной лучше.

Первое, что нужно знать, чтобы что-то контролировать – этокак он ощущается, этот контроль. Я – природный экстрасенс, то есть моиспособности – это не то, что мне приходилось осваивать в труде, они простопришли сами. Проблема тут в том, что некоторые вещи даются так легко, что тысама не знаешь, как и даже когда ты делаешь что-то парапсихическое. Оно как-тосамо к тебе подкрадывается. А чтобы что-то контролировать, надо это понимать.Всю свою жизнь я полагалась на тот факт, что я парапсихически настолько сильна,что могу куда угодно пробиться силой. Но есть вещи, которые не управляютсятолько грубой силой, или даже только чистой энергией. Здесь нужен контроль.Есть разница между умением запустить бейсбольный мяч со скоростью девяностомиль в час и умением запустить его с той же скоростью точно над «домом». Каковыбы ни были у тебя техника и скорость, если будешь кидать мяч как попало, ввысшую лигу не попадешь. Может даже убьешь беднягу-болельщика рядом с полем.Получить по голове мячом, летящим с такой скоростью – это… неприятно, скажем.Райна не была для меня летящим девяносто миль в час мячом, но это было второе вмоей жизни, что я научилась контролировать – после некромантии.

Реквием лежал на спине на сиденье. Не помню, как мы с нимпоменялись местами. Последнее, что я помню – как я лежу голая на спине на томже сиденье. Теперь там он лежал голый, глядя на меня, и на лице его былоудивление. Что я такого сделала? Что я делала, пока мною владела Райна, а яборолась с одурманившим меня морфием?

Я сидела у него на талии – улучшение, полагаю, после сиденияниже. Я оглянулась на Натэниела и Джейсона. Лицо у меня было, наверное,достаточно выразительное, потому что Джейсон сказал: