Я подняла глаза на Реквиема. Выражение его лица, когда онглядел вниз, на меня, никак не говорило о страдании. Чуть стянулась кожа вокругглаз, показывая, что боль есть, но взгляд этих глаз был жадным, голодным. А этозначило, что я не перешла границы – пока что. И возбуждение еще сильнее боли.Отлично.

Я сосредоточилась на ощущении края раны под самым кончикомпальца. Закрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Под пальцем ощущаласьшероховатость, не так сразу, как губами, но кожа была разорвана и продранагрубой силой ножа. Прикосновение не приносило мне этот сладкий едва заметныйвкус крови. Райна это подумала или я? Нет, прав был Джейсон, Райна ушла. Язаметила, что пользуюсь собственным разумом – и обеими руками. Я тогдаприподнялась с Реквиема и посмотрела на обожженную руку. У меня бывали раньшеожоги, почти такие же серьезные, по тем же причинам. Надо признать, тогдавампир вдавил свое тело в освященный предмет, а сейчас, кажется, впервые былслучай, когда участвовало только мое тело. Это потому, что мной владела МармиНуар, или потому что я сама использовала вампирские силы? А? Интересная мысль.Я отогнала ее прочь по многим причинам. Ее следствия я рассмотрю потом. Оченьпотом.

Кожа, покрытая волдырями, затвердела и стала отслаиваться.Дни или недели заживления, пробежавшие за минуты. Я сдвинула затвердевшую кожуна сторону – потянуть всерьез храбрости не хватило. Всю по-настоящему мертвуюкожу я сдвинула в сторону, пока не увидела ладонь. Кожа была мягкой, как умладенца, но посреди ладони образовался новый крестообразный шрам. На нем кожабыла и не мягкой, и не грубой, скорее гладкой и блестящей. Недели заживления.

Я не использовала Райну, чтобы вылечить Реквиема. Я ееиспользовала, чтобы себя вылечить, но я поняла, почему так вышло. Я просила отее мунина нечто такое, чего он сделать не мог. Она исцеляла плоть ликантропов,живую плоть, а Реквием не был живой плотью. Каким бы живым он ни казался, этобыл трюк, или ложь, или что-то такое, для чего у меня названия нет.

Я посмотрела на Реквиема. Он поднял на меня взгляд – глазаего приобрели обычную голубизну. Силы в нем сейчас не было. Если бы клинки небыли серебряные, его тело уже залечило бы порезы. Но это было серебро, азначит, исцеление будет идти медленно, почти как у людей, если ему не помочь.

– Ты вылечилась? – спросил он.

Я кивнула:

– Малость подрезать отмершую кожу.

– Отрезать отмершее… – сказал он тихо ивздохнул. – Я могу вернуться такой, как есть. Не в лучшей форме, но твоираны были куда важнее.

Я глядела на него, на две раны, едва не оказавшиесясмертельными, на десятки порезов и царапин на руках. Но я смотрела и ниже,туда, где остальное его тело было все еще твердым и готовым.

– Тебе следует почаще разгуливать голым, – сказалая.

– Почему, миледи?

– Потому что ты красив.

Он улыбнулся:

– Спасибо на добром слове.

– Ты так говоришь, будто я неправду сказала.

– Будь я по-настоящему красив, ты бы давно уже нашладорогу в мою постель.

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох. Моя некромантия былавсе еще со мной, но в чем-то она изменилась, как будто вызов мунина или что-то,связанное с изгнанием Темной Матери, изменило мою силу. Это все еще быланекромантия, но ощущался в ней какой-то оттенок… жизни, Она стала более живой,эта энергия. Я не очень это понимала, но одно мне было понятно: до сих порвсегда, когда я исцеляла вампиров, мелкие их раны, это бывало днем, когда онимертвы. Когда они поднимались, их личность, или душа, или что оно там такое недавало моей силе опознать в них мертвое, как она узнавала зомби. Те всегдаопределялись на радаре как мертвые, как бы подвижны ни были.

Я чувствовала рану, которой касалась. Чувствовала ипонимала, что это как собирать кусочки зомби. То есть то, что мне очень частоприходилось делать по работе, чтобы мертвец снова стал цельным.

Мне казалось важным это сделать. Как будто, если я не вылечуРеквиема сейчас, я забуду, как это делается. Вроде как однажды предложенныйдар, который исчезнет, если им не воспользоваться. А я хотела имвоспользоваться; такое было ощущение, что это будет приятно. Работать с мертвымвсегда приятно.

Я приложила пальцы к ране, подумала о ней как о глине. Какбудто глину заглаживаю на место. Закрыла глаза, чтобы «видеть» более глубокиеткани тела, слепить вместе то, до чего пальцами не могла дотянуться.

В машине поднялся ветер – холодный ветер, но с оттенкомвесны. Я подумала, что кто-то открыл дверь, но когда открыла глаза, увидела,что машина закрыта. Ветер исходил от меня. Я поглядела на Реквиема – мои пальцыкасались гладкой целой кожи. Даже шрама не осталось. Я переместила руки к ранена боку, на ребрах, сделала это раньше, чем сознание успело подумать: «Бог тымой, это же невозможно». Прижав руки к боку, я загладила его рану, и онаисчезла. Ветер трепал мне волосы вокруг лица, отмершая кожа над волдырямиотпала от руки сама собой, пока я его исцеляла. Мертвая плоть, все это быламертвая плоть.

Я схватила его за руки, провела ладонями от локтя дозапястья, до кистей, и кожа его становилась нетронутой под моим прикосновением,как в кино при быстрой перемотке. Это было невозможно, но я это делала.

Ветер затрепетал, и я свалилась на Реквиема. Он поймал меня,а то бы я сползла на пол. Работа с мертвым – это всегда наслаждение, но у негоесть своя цена. Особенно если заниматься этим без магии крови. До меня раньшене дошло, что цена будет примерно та же, как когда поднимаешь мертвых.

Рядом с нами были Джейсон и Натэниел.

– В чем дело? – спросил Джейсон.

– Она вымоталась, – ответил Натэниел.

Я заморгала, глядя на него:

– Ты тоже вымотался?

Он покачал головой:

– Когда ты закрыла метки, то закрыла. Я вижу, что тывымоталась, но ты меня не истощила. И вряд ли тронула Дамиана.

– Я не хотела сегодня второй раз рисковать вами обоими.

– Ты всех отключила, – сказал Джейсон. –Жан-Клод сейчас больше ощущает через меня, чем через тебя. А pomme de sang –это совсем не той мощности связь, которой связаны вы.

– Слишком много всякого происходит, – сказала я.

Реквием меня обнял.

– Чем я могу отблагодарить тебя, миледи? Как отплатитьза такое чудо?

– Если когда-нибудь снова такое у нас будет, мне надобудет, чтобы ты взял у меня кровь – как жертва при подъеме зомби. Магия кровиусиливает энергию.

– Тебе надо напитаться, – сказал Джейсон срассеянным видом, будто слушая кого-то, кого мне не слышно. Наверное, Жан-Клодшептал ему в ухо.

– О’кей, – согласилась я, наваливаясь на грудьРеквиема.