Я сжал его пальцы в кулак, впихнул в них свечу. Капающий воск проедал плоть, как личинки мясных мух гнилую свиную тушу. Вторую свечу тут же вставил в пустую глазницу.

Георгий что-то пикнул.

Еще немного безумия прорвалось на волю. Гад продолжал жрать. Это почти вызывало умиление, не знаю почему. Может, потому, что хоть как-то помогало унять злость. Мне хотелось отпинать, изувечить, разорвать мудака, а вот так…

Ладно, на Совете отыграюсь.

В конце концов, это они все проорали.

— А мне навилошь, — вдруг подал голос идиот, вызвав мою улыбку. Я знал, что он не удержится. Знал, что его рано или поздно прорвет, правда, я надеялся, что это случится гораздо позже, чтобы у меня было достаточно времени. — Иа вшех аеал.

Аше эхо.

— Разочарую, но только что ты наебал самого себя.

Я поднялся на ноги, с трудом подавив тяжелый вздох. Воздух в комнате сгустился. Гад застыл на миг, словно прислушиваясь, и предпочел убраться.

Трусливая скотина. Хотя надо отдать ему должное: свою работу он сделал почти, полностью.

Прошло меньше двадцати секунд, и преисподняя изрыгнула хозяина седьмого круга.

Воздух словно исчез, и я начал задыхаться, легкие вмиг наполнились кислотой, закололо в боку, в глаза словно насыпали битого стекла.

— Ой, прости, прости, — оскалился демон. И тут же все прекратилось. Он брезгливо, но внимательно оглядел помещение, скользнул взглядом по Георгию. Скажи, что большую часть из этого сделала Мара, порадуй отца.

— Будто ты не знаешь, — дернул я головой. — Он ведь мог убить ее.

— Нет, конечно, — с вполне себе искренним удивлением и обидой в голосе проговорил лорд, — за кого ты меня принимаешь?

Он стоял передо мной в брюках цвета хаки, льняной рубашке, дорогих кожаных кроссовках, на запястье поблескивали скелетоны — почти шедевр часового мастерства — ему нельзя было дать больше сорока двух. Элегантен, почти не отталкивает, если не смотреть в глаза, немного насмешлив. Он выглядел здесь примерно так же уместно, как Битлы на похоронах Железной леди.

— За того, кем ты на самом деле являешься, за демона и последнего сукиного сына.

— Дерзкий мальчишка, — почти тепло улыбнулся мужик. — Ты знаешь, одного моего желания достаточно, чтобы паразит, который сидит в тебе, принес мне тебя на блюде.

Он говорил уверенно, возможно, потому что сам верил собственным словам. Вот только… «Калифорния»…

За мной была «Калифорния», место пусть и странное, но оберегающее своих постояльцев.

Я не стал ничего отвечать, его незнание — моя сила, так зачем же упускать такое преимущество. Пусть и временное.

— Забирай своего пса и уходи.

Георгий не издавал ни звука, просто таращился на хозяина, и ужас так явственно ощущался в воздухе, что гад снова зашевелился, сообразив, что смог бы взять от урода еще. Ужас загнанного в угол зверя. Свечи в его глазнице и кулаке горели быстро. Кожа и мышцы под ними дымились, воск проедал все, скоро доберется до костей. Я бы хотел на это посмотреть. Жаль не выйдет.

— Заберу, — ответил лорд, так же как и я, разглядывая Георгия. Полуулыбка кривила тонкие губы, мелкие морщинки проступили явственнее.

Демон отвернулся от меня, сделал несколько шагов в сторону своей шестерки, воздух снова на миг сгустился, и возле стены разверзлась бездна. Гад беспокойно заерзал и сжался внутри до размеров небольшого ужа.

Вот же ж…

— Ирзамир, ты очень-очень меня огорчил, — все с той же «отеческой» теплотой и строгостью в голосе заговорил падший. — Придется тебя наказать, — он пнул беса под ребра, и тот с шипением — потому что не мог кричать — рухнул во тьму. Провал тут же закрылся. Демон снова повернулся ко мне, заставив невольно напрячься. То, что он не ушел вместе с Георгием, говорило только об одном. И идея мне ой как не нравилась.

— А теперь я хочу повидаться с дочерью, уважь старика.

Бля…

— Мара очень устала и сейчас не в лучшем состоянии, придешь позже.

— Нет, — просто покачал он головой.

И самое мерзкое во всем этом было то, что даже послать его я не мог. Точнее, мог, но толку? Он все равно пойдет к Шелестовой.

— Прошу за мной, — я подхватил с пола рюкзак и вышел, доставая мобильник. — Я предупрежу, что ты хочешь с ней поговорить.

На звонок ответил Пыль.

— Здесь отец Мары, — бросил я. — Он жаждет ее увидеть, предупреди пожалуйста.

— Понял.

— И ребятам скажи.

— A…

— Ее отец — Аббадон, — перебил я мужчину. — Не глупите.

— Твою мать, Волков, ты подружку себе помельче выбрать не мог? — проворчал друг, вешая трубку.

Я вздохнул. Хрен тебе, Мара такая одна.

Ребята меня поняли правильно: были напряжены, но не дергались. Хозяйка отеля сидела в уазике, отрешенно гладила Крюгера, свернувшегося калачиком рядом на сидении. Крылья девушка убрала, кто-то из парней отдал ей свою куртку. На сколько мог судить, Леший позаботился не только о крыле, но и об остальном: руки и тело были перебинтованы, лицо отмыто от крови. Только розовел тонкий порез на щеке.

Я первым забрался внутрь, сел рядом с Марой, зажав между нами Крюгера, Абаддон втиснулся в кабину следом, закрыл дверь.

— Не оставишь нас? — спросил мужчина.

Я не ответил. Он не мог не понимать, что не оставлю.

— Знаешь, — обратился демон к девушке, — а он мне нравится. Почти.

Мара молчала, даже не смотрела на отца, прости Господи, наблюдала за собственными пальцами, перебирающими шерсть пса. Собака тихо поскуливала и мелко тряслась, ощущая мощь существа, расположившегося напротив. В этом уазике демон был так же неуместен, как и в той комнате клуба.

— Не разговариваешь со мной? — улыбнулся лорд. — Упрямая.

Шелестова откинулась на спинку сидения, закрыла глаза, глубоко и медленно вдохнула, слегка поморщившись, видимо, спина все-таки болела сильно.

— Я пришел за тобой. Пойдешь? — странно, но мужик просил, действительно просил. Он стал предельно серьезным, пропали из голоса и движений наигранность, нарочитость, осыпался к ногам шелухой напускной лоск.

— Нет.

— Мара, твой любовник не сможет тебя защитить. Уже не смог. Ты…

— Зато ты мог. Но не стал, — спокойно перебила его девушка, так и не открывая глаз.

— Mapa…

— Ты специально тянул кота за яйца. Ты все знал. Хотел, чтобы я убила Ирза и вернулась. Этого не будет. Я никогда не вернусь к тебе, выбор я сделала много лет назад, Абаддон, и менять решение не собираюсь. А любая твоя провокация…

— Я смогу сделать так, что тебя больше никто не тронет, ни один бес не сможет подобраться к тебе, ни один демон или ангел, — он помолчал, посмотрел на меня. — И дружка твоего тоже, если хочешь…