Но Ральф сомневался, что даже шот-таймеровский ребенок сбогатым воображением заметил бы смутное красноватое свечение, исходящее изземли, или понял, что спутанные корни на самом деле являются ступенями,ведущими в неизвестное (и, несомненно, неприятное) место.

«Нет… Даже ребенок-фантазер не увидит этого… Хотя, можетбыть, и почувствует».

Правильно. А почувствовав, если есть хоть пара извилин вголове, он (или она) развернется и помчится прочь, словно за ним гонятся вседемоны ада. Так поступили бы Ральф и Луиза, имей они возможностьруководствоваться здравым смыслом. Но расческа Джо Уайзера, бриллиантовыесерьги Луизы, да и потеря собственного места в Предопределении не позволялиРальфу уйти. И конечно же, Элен (возможно, и Натали) и две тысячи человек,которые соберутся в Общественном центре сегодня вечером. Луиза права. От нихждали какого-то действия, и если они сдадутся сейчас, то готовую булочку уженикогда не испечь заново.

«Это и есть веревки, — подумал он. — Те канаты и те силы,при помощи которых нас и используют в качестве винтиков огромного механизма».

Теперь он смотрел на Клото и Лахесиса через мощные линзыненависти, и окажись они случайно здесь, обязательно напряженно переглянулисьбы и отступили на пару шагов назад.

«И они были бы абсолютно правы, — подумал Ральф. —Абсолютно».

— Ральф? Что случилось? Почему ты так разгневался?

Поднеся руку Луизы к губам, он поцеловал ее.

— Ничего. Идем. Пойдем скорее, пока мы окончательно неутратили волю.

Луиза внимательно посмотрела на него и кивнула. А когдаРальф, сев, опустил ноги в разверзнутую, испещренную корнями пасть ямы, онабыла рядом с ним.

2

На спине Ральф соскользнул под дерево, прикрывая рукой лицо,чтобы земля не запорошила глаза. Он пытался не дергаться, когда корни царапалищеки или впивались в спину Из ямы несло отвратительным, тошнотворным запахомобезьянника. Скользя вниз, Ральф пытался уговорить себя, что можно привыкнуть квони, но это плохо удавалось. Он оперся на правую руку, чувствуя, как мелкиекорешки впиваются в голову и щекочут щеку, и отпустил остатки завтрака насвободу. Он слышал, как то же самое слева от него произошло и с Луизой.

Его охватила волна ужасной слабости и дурноты. Зловониестановилось таким густым, что Ральф чуть ли не ел его, весь он был перепачканкрасноватым веществом следы которого и привели их сюда. Даже смотреть на этовещество было противно, а теперь вот приходилось чуть ли не купаться в Нем.Почувствовав чью-то хватку, Ральф ощутил, как его охватывает паника, но онвовремя понял, что это Луиза, и сжал ее ладонь.

— Ральф, переместись чуть-чуть вверх, тебе станет намноголучше! Ты сможешь дышать!

Ральф сразу понял, что она имеет в виду, но в последниймомент сдержал свой порыв, иначе он ракетой взлетел бы по лестнице восприятия.

Мир дрогнул, и неожиданно в зловонной норе стало немногосветлее… И чуть-чуть просторнее. Запах не исчез, но его можно было переносить.

Возникло ощущение, будто они находятся в палатке биткомнабитой людьми с грязными ногами и потными подмышками, — не так уж хорошо, нокакое-то время продержаться можно.

Внезапно Ральф увидел циферблат карманных часов с бешеновращающимися стрелками. Конечно, без зловония, пытающегося проникнуть внутрьнего и забить глотку, гораздо лучше, но и опаснее — а что, если они выберутсяотсюда завтра утром, когда от Общественного центра останутся лишь дымящиесяразвалины? Вполне вероятно. Невозможно удержать время на этом уровне, кем бы тыни был — шот-таймером, лонг-таймером или ол-таймером. Ральф взглянул на своичасы, но те остановились: он забыл завести их.

«Ты ничего не можешь с этим поделать, Ральф, так пусть всеидет своим чередом».

Он попытался, думая, что старина Дор тысячу раз был прав,говоря, что лучше не вмешиваться в дела Лонг-таймеров. И вот теперь они — самыестарые в мире Питер Пэн и Уэнди — проникли под волшебное дерево в некийпризрачный нижний мир, знакомиться с которым у них нет никакого желания.Побледневшее лицо Луизы освещало неприятное красноватое свечение, в еевыразительных глазах застыл страх. Ральф увидел темные капли на шее женщины ипонял, что это кровь. Она покусывала нижнюю губу.

— Ральф, ты в норме?

— Я забрался под старый дуб с такой красоткой, и ты ещеспрашиваешь?

Я в норме, Луиза. Но нам лучше поспешить.

— Хорошо.

Ральф прощупал землю, поставил ногу на выступ корня, тотвыдержал его вес, и Ральф соскользнул вниз по каменистому склону, ища ногой опорыи придерживая Луизу за талию. Юбка Луизы поднялась, обнажая бедра, и он вновьвспомнил Чаки Энгстрома и его Волшебный Жезл. Он был удивлен и раздражен,увидев, что Луиза пытается одернуть юбку.

— Я знаю, что порядочные женщины не задирают юбки без необходимости,но когда скатываешься по ступеням вниз в пещеру тролля, все правила поведенияотступают на задний план.

Она растерянно, даже как-то затравленно улыбнулась:

— Знай я, что нам предстоит, я надела бы брюки. Мы ведьехали только в больницу.

«Знай я, что нам предстоит, — подумал Ральф, — я собрал бывсе деньги, какие у меня есть, и купил бы для нас билеты на самолет в Рио,дорогая».

Он осторожно пошарил вокруг второй ногой, отлично понимая,что если упадет, то окончит свои дни слишком далеко от «скорой помощи» Дерри.Как раз на уровне его глаз из земли вылез красный червь, осыпав лоб Ральфатонкой струйкой сухой земли.

Казалось, целую вечность он не мог найти опору, затемнащупал ногой гладкий выступ дерева — не корень, а нечто, напоминающеенастоящую ступеньку. Ральф соскользнул вниз, по-прежнему придерживая Луизу, изамер, выжидая, выдержит ли опора их вес или обрушится вместе с ними.

Она выдержала, оказавшись к тому же достаточно широкой длядвоих. Они стояли на верхней ступеньке узкой лестницы, уходившей в глубинумерцающей красной темноты. Лестница была приспособлена для создания ростомгораздо ниже Ральфа и Луизы, так что им пришлось пригнуться, но все же лучшеэто, чем пережитый кошмар последних нескольких минут.

Ральф взглянул на рваный клин света над головой; в глазахего на грязном, потном лице застыла глухая тоска. Никогда еще дневной свет неказался таким желанным и столь далеким. Он повернулся к Луизе и кивнул, та, всвою очередь, сжала его руку и кивнула в ответ. Согнувшись, вздрагивая всякийраз, когда корни касались их спин или шей, они стали спускаться по лестнице.

3

Спуск казался бесконечным. Красноватое свечение становилосьсильнее и зловоние Атропоса усиливалось. Ральф сознавал, что они оба, спускаясьвниз, тем не менее «поднимаются вверх». Ральф продолжал убеждать себя, что ониделают то, что им нужно делать, и что за таким грандиозным событием обязательноследит хранитель времени — есть тот, кто обязательно даст им знать, когда иесли время начнет поджимать их, — но все равно беспокоился.