– Не знаю. Так у меня как-то вырвалось.

* * *

В вигилию[442] святого Мартина, десятогоноября, когда Рейневан уже совершенно выздоровел, сочли излечившимися иосвободили Исаию и Нормального. Предварительно их несколько раз отводили наисследования. Неизвестно, кто их проводил, но кто бы это ни был, он, видимо,решил, что непрекращающаяся мастурбация и общение исключительно при помощицитат из книги пророка ничего не доказывают и ничего отрицательного опсихическом состоянии не говорят. В конце концов, цитировать книгу Исаиидоводилось и папе, да и мастурбация тоже дело вполне человеческое. У МиколаяКоппирнига об этой материи было иное мнение…

– Подготавливают территорию, – угрюмо заметилон, – для инквизитора. Убирают психов и ненормальных, чтобы инквизитору непришлось тратить на них времени. Оставляют одни сливки. То есть нас.

– Мне, – поддакнул Урбан Горн, – тоже таксдается.

К разговору прислушивался Циркулос. И вскоре переселился надругое место. Собрал в охапку солому и прошлепал, настоящий лысый пеликан, кпротивоположной стене, где в отдалении свил себе новое гнездо. Стена и полмгновенно покрылись иероглифами и идеограммами. Преимущественно знакамизодиака, пентаграммами и гексаграммами, не было недостатка в спиралях итетраксисах, повторялись исходные литеры: алеф, мем и шин. И, конечно же, былочто-то вроде древа сефирот, а также различные другие символы и знаки.

– Ну-с, что скажете, – указал движением головыФома Альфа, – касательно этой дьявольщины?

– Инквизитор, – вынес вердикт Бонавентура, –возьмет его первым. Попомните мои слова.

– Сомневаюсь, – заметил Шарлей. – Я думаю,наоборот, его даже выпустят. Если действительно освобождают придурков, то длянего лучшего определения не придумаешь.

– Полагаю, – возразил Коппирниг, – тут выошибаетесь.

Рейневан был с ним согласен.

В меню абсолютное первенство держала постная селедка, вскоредаже крыса Мартин стала есть ее с явным нежеланием. И Рейневан решился.

Циркулос не обратил на него внимания. Занятый малеванием настене Печати Соломона, он не заметил, когда тот подошел. Рейневан кашлянул.Раз, потом другой. Громче. Циркулос не повернул головы.

– Не засти мне свет!

Рейневан опустился на корточки. Циркулос накорябал наохватывающем круге симметричную надпись: AMASARAC, ASARADEL, AGLON, VACHEON иSTIMULAMATON.

– Чего тебе нужно?

– Я знаю эти сигли и заклинания. Я о них слышал.

– Даааа? – Только теперь Циркулос поднял на негоглаза. Немного помолчал. – А я слышал о провокаторах. Отойди, змейство.

Он отвернулся спиной и снова принялся корябать. Рейневаноткашлялся, набрал воздуха.

– Clavis Salomonig.[443]

Циркулос замер. Несколько мгновений не шевелился. Потоммедленно повернул голову. И шевельнул зобом.

– Speculum salvationis,[444] – ответилон, но в его голосе все еще звучала подозрительность и неуверенность. –Толедо?

– Alma Mater nostra.[445]

– Veritas Domini?

– Manet in saeculum.[446]

– Аминь. – Только теперь Циркулос показал в улыбкепочерневшие остатки зубов, оглянулся, проверяя, не подслушивает ликто-нибудь. – Аминь, юный собрат. Которая академия? Краков?

– Прага.

– А я, – Циркулос улыбнулся еще шире, –Болонья. Потом Падуя и Монпелье. В Праге тоже бывал… Знал докторов, мэтров,бакалавров… Мне не упустили возможность об этом напомнить. При аресте. Аинквизитор пожелает знать детали… А тебя, юный собрат? О чем будет выспрашиватьтебя спешащий к нам защитник веры католической? Кого ты знал в Праге? Попробуюугадать: Яна Пшибрама, Яна Кардинала? Петра Пайне? Якубка из Стшибора?

– Я, – Рейневан помнил предупреждениеШарлея, – никого не знал. Я невиновен. Попал сюда случайно. Понедоразумению.

– Cedes, certes,[447] – махнул рукойЦиркулос. – А как же иначе-то? Если постараешься убедить их в своейневиновности, то, даст Бог, выйдешь целым. Шансы у тебя есть. Не то что у меня.

– Да вы что…

– Я знаю, что говорю, – прервал Циркулос. – Я– рецидивист. Haereticus relapsus.[448] Понимаешь? Пыток я невыдержу, сам себя закопаю. Костер гарантирован. Поэтому…

Он указал рукой на начертанные на стене символы.

– Поэтому, как видишь, я комбинирую.

* * *

Прошли сутки, прежде чем Циркулос сказал, что именно онкомбинирует. Сутки, во время которых Шарлей проявил явное неудовольствие поповоду нового Рейнмарова товарищества.

– Совершенно не понимаю, – заявил он,поморщившись, – зачем ты тратишь время на болтовню с недоумком.

– Оставь его в покое, – неожиданно встал насторону Рейневана Горн. – Пусть болтает с кем хочет. Может, ему нужноотвлечься?

Шарлей махнул рукой.

– Эй! – крикнул он вслед отходящемуРейневану. – Не забудь. Сорок восемь!

– Что?

– Количество букв в слове «Аполлион», помноженное наколичество букв в слове «кретин»!

– Я комбинирую, – Циркулос понизил голос,внимательно осмотрелся, – комбинирую, как отсюда выбраться.

– С помощью магии, верно? – Рейневан тожеоглянулся.

– По – другому не получится, – бесстрастно отметилфакт старец. – В самом начале я уже пытался подкупить. Получил палкой.Пробовал пугать. Получил снова. Пробовал прикинуться идиотом, но они на это неклюнули. Симулировал опутанного дьяволом. Если б инквизитором по-прежнему былстарый Добенек, вроцлавский приор в Святом Войцехе, мне, может быть, и удалосьбы. Но новый, молодой, о, этот не даст себя провести. И что же остается?