– Я тоже, – признаюсь откровенно, склоняю голову набок. – Но удивляет столь быстрая вера в наши слова.

– О некоторых подробностях своей жизни я никому не распространялся, о них можно было узнать, поговорив с одной женщиной. Вероятность того, что вы случайно наткнулись на неё на планете с миллиардами жителей, очень мала. И ты похожа на неё. А волосы как у меня.

– Ещё по форме родинки попробуйте меня узнать, – нервно смеюсь я.

– Поклонница индийских фильмов?

– Нет, но у моей бабушки остались о них неизгладимые впечатления.

– А, понятно, – помолчав немного, Санаду указывает на скамейки на краю площадки с фонтаном. – Присядем?

– Ноги от такой новости не держат?

– Да полный шок, а вы же меня ещё внуками порадуете. Скоро, как Эзалон, буду кряхтеть и про возраст причитать. Как же мне над студентками теперь издеваться, если они мне в дочери годятся?

– А до моего появления не годились? – невинно интересуюсь я.

– Я их с такой стороны не рассматривал. Дочь… Ох, чувствую, шуток не избежать: съездил на переговоры, дочуркой обзавёлся. Скажут, что только я так быстро могу. Начнут меня везде посылать на случай, вдруг ещё кровиночку родную встречу, – жаловался он вроде несерьёзно, но на всякий случай отметила:

– Если что, на признании родства я не настаиваю.

– Стыдишься старика отца? – трагично сетует он, и, кажется, студенткам я сделала большое одолжение: не каждая юная девушка легко переносит подобные шуточки от преподавателей.

– Забочусь о здоровье, а то правда будут везде отправлять детьми обзаводиться, так ведь и надорваться можно.

– Да ладно, как там у вас говорят: старый конь борозду не испортит.

– Но и глубоко не вспашет.

Несколько мгновений Санаду смотрит на меня – и начинает смеяться.

– Ты мне нравишься, – он хлопает меня по плечу в складках лёгкого плаща.

Мы всё же присаживаемся на скамейку. Наш разговор, спасибо Лео, без помех длится до глубокой ночи. Рассказывает Санаду, рассказываю я. Он… забавный.

В правители попал случайно: служил единственной из них архивампирессе Изрель, выполнял её поручения, но архивампир Абалдар не ценил его красноречия и вызвал на смертельную дуэль. У вампиров есть такая традиция ежегодно устраивать прореживание своих условно бессмертных рядов, устраивая законные дуэли на смерть и сводя счёты с жизнью.

Санаду, хотя он и не дорос ещё по силе до архивампира, повезло, он справился и стал главой обезглавленного им кантона. В Академии драконов он преподаёт от скуки. «Характер скверный. Не женат», – его собственная характеристика. Детей до меня не было.

– Или я о них не знаю, – хмыкает Санаду. – У вампиров рождаются обычные люди, так что можно и не заметить.

На Землю он попал во время сражения с культом Бездны и оказался там заперт из-за магического истощения. Жил, питался кровью, так как это был единственный способ сохранения физической жизни, иначе без подпитки магией (которой в непризнанных мирах вроде Земли практически нет) ему грозила трансформация в полностью магическое существо.

– Мой интеллект меня не настолько впечатляет, чтобы я согласился наслаждаться только им, в ущерб остальных чувств и удовольствия.

Я вскинула брови, и Санаду пояснил:

– Финальная стадия вампиров – нематериальное магическое существо. Способное стать материальным, действовать, но не чувствовать в привычном нам понимании. В таком состоянии нет удовольствия от еды, воды, сна, детей быть не может. Голое сознание и почти бессмертие. Мне и так скучновато бывает, а на финальной стадии я бы от тоски повесился. И самое страшное – это бы не помогло.

Мы неплохо общаемся. Не до писков-визгов, всё же оба взрослые. Его радует, что я буду жить в техномагическом мире, а не в Эёране, где даже музыки нормальной нет.

Санаду забавный и, кажется, добрый мужчина с оттенком глубоко спрятанной грусти.

Расстаёмся мы в добром расположении духа вполне довольные друг другом с обоюдным решением не спешить обнародовать эту связь и намерением её поддерживать и лучше друг друга узнать.

Перед дверью Санаду останавливается, поворачивается ко мне:

– А ведь я не хотел сюда ехать, думал, тоска будет, ничего интересного, а оно вон как получилось.

– Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.

– Мне определённо надо чаще совершать официальные визиты, вдруг всё не так скучно и безнадёжно, как я думаю? – Хмыкнув, он ещё раз желает мне всех благ и выходит из оранжереи.

Я остаюсь на месте, удивляясь тому, как тепло и спокойно я появление отца в моей жизни воспринимаю.

Минуты две спустя появляется Лео. Во время разговора он меня не отвлекал.

Он внимательно меня рассматривает. Я знаю, что он улавливает мои чувства, поэтому о некоторых вещах можно не спрашивать, и так понятно.

«Я рад, что ты смогла с ним поговорить, всё прошло мирно и ты не сожалеешь об этом. И не злишься на него и на меня за то, что я эту встречу устроил, – он обнимает меня за плечи. – А теперь – спать. Спать и ещё раз спать».

Только теперь я понимаю, что время позднее, и зеваю.

***

С утра просыпаюсь, словно от толчка. Вдыхаю…

Уткнувшись лбом в моё плечо, Лео сопит рядом. Его почти не видно в сумраке: узкой полоски света между портьер слишком мало, чтобы озарить всю нашу просторную спальню.

Даже когда Лео спит, я ощущаю тепло его любви, всю переполняющую его нежность. Он не лгал, не преувеличивал, когда говорил, что любит. Он ни словом после того раза, когда выразил свою обиду на моё неверие, не упрекал меня за то, что я ему не доверяю.

Да я, собственно, теперь и верю. И понимаю, что за ледяную иглу вытащила из меня Шааршем.

Однажды Лео сказал: «Когда постоянно живёшь на грани катастрофы, страх притупляется. Это неизбежно, увы. Остаётся просто жить».

Я всегда жила на грани катастрофы – на грани потери очередного близкого, но у меня страх не особо притупился. У меня не получалось просто жить.

Теперь – получается.

Теперь я не боюсь.

Скорее всего, это бы пришло со временем, прокралось бы в меня вместе со всеобъемлющими чувствами Лео, но в качестве моральной компенсации мне позволили быстро пройти этот этап, скорее даже просто перенесли на финиш.

И это хорошо, правда. Конечно, надо работать над собой и всё такое, но сколько бы лет меня отравляли сомнения? Ну их!

Только Лео я, кажется, кое-что должна. Надо только найти ювелира.

***

Шоу «Найди себе пару» мы решаем завершить официально, всё же все четыре жениха действительно нашли себе пары, а одна невеста – жениха на стороне, так что безумная на первый взгляд идея оказывается не такой уж безумной.