Эд Паркер по обе стороны от сцены — каждый из них был вооружен, включая Элвиса, у которого было по пистолету в голенище каждого сапога. В зале было рассредоточено множество полицейских в гражданской одежде. Доктор Ньюман (главный врач отеля) дежурил за сценой с кислородом и запасом крови для возможного переливания, снаружи отеля уже была готова машина «Скорой помощи». Но ничего не произошло. В середине шоу какой — то парень выкрикнул с балкона: «Эй, Элвис!» — и все подумали, что сейчас случится страшное, но парень только хотел, чтобы Элвис исполнил его любимую песню. К концу вечера каждый был эмоционально вымотан до предела, и хотя убийца — похититель так и не объявился, в отеле соблюдалась повышенная боевая готовность до окончания гастролей. Вспоминая ту ситуацию с некоторым недоумением, менеджер по певческому составу отеля Джо Москео уловил, что Элвис был почти расстроен, что это печальное приключение закончилось. «В этом было какое — то безумство. Он как будто был даже разочарован, что его не застрелили!»

На следующий вечер после возможного убийства Джим Обри, вкрадчивый пятидесятидвухлетний человек, возглавлявший MGM, которого в узких кругах называли «улыбающейся коброй», пришел за сцену, чтобы поздравить Элвиса с удачным выступлением. Как человек, причастный к завершившимся съемкам фильма — концерта, Обри выразил живейшую готовность и энтузиазм к дальнейшему сотрудничеству с певцом и представил Элвису свою спутницу, темноволосую двадцатитрехлетнюю старлетку Барбару Лей. Элвис, как всегда, был радушным хозяином вечеринки, гостеприимно приветствуя Рики Нельсона и его супругу, а также Джойс Бова, двадцатипятилетнюю сотрудницу Комитета жилищной безопасности, с которой он познакомился еще в прошлом августе и которая была специальным гостем на этом шоу. Тем не менее он не выпускал Барбару Лей из поля своего зрения, и пока Обри был чем — то занят, он воспользовался возможностью и взял номер ее телефона. Затем он вернулся к Бова, еще одной потрясающе красивой женщине, которую он пригласил после к себе в номер.

Бова была увлечена им еще с момента их первой встречи. Случилось это так. Сотрудник «Интернэшнл» выбрал ее из огромной толпы перед выступлением и провел за сцену, чтобы она могла пообщаться с кумиром. После выступления Элвис пригласил ее в свой номер на ужин. Бова была поражена, потому что, несмотря на свой поистине звездный статус, Элвис был тонко чувствующим, внимательным человеком и настоящим джентльменом. Но с тех пор она с ним не встречалась и предполагала, что рассердила его, несколько раз отклоняя настойчивые приглашения приехать к нему в Калифорнию (она просто не могла, пыталась Бова объяснить ему, потому что в Комитете началось очередное важное расследование по делу Май Лэй). Но еще больше Элвиса раздражало то, что Джойс не переставала напоминать ему, что он женат, хоть он и с не меньшим постоянством доказывал ей, что его брак — только фикция. На этот раз Бова решила выяснить раз и навсегда, «были ли наши отношения только иллюзией или у меня с Элвисом все — таки был «шанс». По той теплоте и вниманию, с которым он встретил Джойс и ее подругу и пригласил затем к себе, она решила, что шанс все — таки был. Но с самого начала она все же заметила, что он несколько изменился с момента их последней встречи. В нем появилась какая — то хвастливость, которой и в помине не было раньше. Он без конца говорил о той угрозе убийства с бравадой, которая местами казалось даже жестокой. С Сонни и Джерри он иногда позволял себя вести, по ее мнению, просто безобразно («Вы ведь так сильно перепугались, ребята, правда?» — Он требовал от них подтверждения в такой манере, как будто сам не был ничуть испуган). Позднее, в своем номере, он вдруг начал проявлять какую — то беспочвенную ревность (а до этого у них ничего серьезного и не происходило: они только целовались). Он слишком много красовался и чрезмерно стремился произвести впечатление как на нее, так и на всех остальных в тот вечер. Затем ей бросилось в глаза, что его ноги постоянно вздрагивали. Но когда Элвис попросил ее остаться, она все же согласилась без малейшего колебания.

После того как все разошлись, ей предстояло стать свидетельницей еще одной, не менее неприятной трансформации. Она ожидала от него прежней нежности, а он был с ней вызывающе груб, насмешливо и с какой — то непривычной издевкой реагируя на ее чувства. «Прекрати задавать мне эти бессмысленные вопросы, Джойс, — сказал он. — Меня достали люди, вечно твердящие мне, кто я и каковым я не являюсь. Как они могут думать, что я другой, кто позволил им обсуждать, что я время от времени меняюсь. Я — это всегда только я. Ты должна просто поверить в то, что я могу предвидеть наше с тобой будущее». Эти слова разозлили Джойс, и она начала задавать ему вопросы, которых раньше избегала, так как знала, что они неминуемо приведут его в бешенство; «Как он мог говорить об их будущем, когда у него была жена?» «Это смешно!» — взорвался он. Он ведь все объяснил ей еще раньше. «Если хочешь остаться, оставайся». Сказав это, он в каком — то запале грубо распахнул на ней её черную шелковую пижаму. Она захлопнула перед ним дверь, прекрасно понимая, что больше уже никогда с ним не встретится.

На следующий день Элвис позвонил домой Барбаре Лей. «Подходя к дверям своего дома, я услышала звонок телефона. Я сразу же бросилась к нему и даже не взяла из машины свой чемодан. Это был Элвис, что было для меня самым настоящим шоком. Он хотел, чтобы я приехала к нему в среду, но это было накануне Дня труда, и мы с Джимом Обри планировали поехать вместе в круиз. Элвис сказал: «Приезжай в среду и останься со мной [в этот вечер]». Это была веселая история: один из его парней встретил меня в аэропорту и привез в отель. Мне сказали, чтобы на первое шоу я не ходила, я не возражала. «Но ты можешь прийти на второе шоу». Так я и ждала, а потом пришел Элвис, взял меня за руку и сказал: «Дорогая, тебе не надо было ходить на первый концерт, потому что в зале был Джим Обри с другой женщиной». Вот это меня просто убило. Затем он посмотрел на мое платье и сказал: «Надо купить тебе что — нибудь другое». Он поехал со мной в магазин и купил мне