За войсками потянулись огромные обозы со всем необходимым. Тревожно блеяли отары баранов. На вражеской территории рассчитывать следовало только на себя.

Вскоре стали попадаться мелкие турецкие отряды. Их отгоняли, но без особого усердия, ибо приказ был на мелочи не отвлекаться! За пехотными батальонами потянулись осадные орудия. Спустя неделю ускоренного марша отряд был уже в тридцати верстах от Карса. Здесь пришлось выдержать наскок анатолийской конницы.

– Каре не строить! Бой принимать в походных колоннах! – распорядился Паскевич.

Это было ново, ибо дотоле никто с конными турками в колоннах не дрался. Но все закончилось удачно. Конницу не только отбили, но и уложили почти всех. Казаки отлавливали обезумевших арабских скакунов, оставшихся без наездников. Солдаты, пользуясь передышкой, наскоро перекусывали.

Раскатав планы турецких укреплений, генералы совещались, как лучше брать крепость в кольцо.

Паскевич вызвал к себе казачьего полковника.

– Перекройте дорогу на Эрзерум, да так чтобы туда и мышь не прошмыгнула!

Вскоре наши войска уже обложили Карс. Едва передовые батальоны вышли на дальность пальбы крепостных пушек, те немедленно открыли огонь. Завязалась оживленная перестрелка. Не теряя времени, Паскевич начал постройку осадных батарей. Вскоре они уже непрерывно забрасывали крепость зажигательными бомбами, пробивали ядрами бреши в стенах.

– Ходи веселей! – кричали в азарте канониры, глядя, как в грохоте выстрела очередной чугунный шар летел в крепость.

Над Карсом стоял столб дыма. Даже издали было слышно, как рушатся сгоревшие перекрытия домов.

Вскоре казачьи разъезды донесли, что к Карсу спешит армия Киоса-Магомета-паши. Трехбунчужный паша Киоса-Магомет был воином многоопытным. В свое время прославился мужеством, воюя еще с французами в Египте и Сирии, затем много и успешно дрался с сербами и греками, отличился в боях и с нашими в прошлую Турецкую кампанию. Киоса-Магомет имел в Высокой Порте репутацию счастливого полководца, и ему благоволил сам султан.

– Киоса ухватил удачу за бороду! – говорили о нем с завистью.

Помимо местных войск паша имел под началом ударную Константинопольскую дивизию, обученную всем правилам европейской тактики.

Узнав о скором подходе Киосы, Паскевич призадумался. Было очевидно, что крепость надо постараться захватить до подхода турецкой армии.

– Не будем терять времени! – сказал собранному генералитету генерал-адъютант. – Завтра приступ!

– Но мы еще до конца не готовы! – пытались ему возражать командиры отрядов.

– Зато послезавтра турки будут готовы ко всему! – парировал Паскевич. – С восходом солнца штурмуем Карс! Иного выхода у нас просто нет!

Утром 23 июня русские войска дружно пошли на штурм турецких цитаделей. Егеря на штыках дерзко вломились через бреши в крепость. За егерями ударил в штыки и Сводный гвардейский полк. Штрафники атаковали так, словно участвовали в Царскосельских маневрах, а не в кровопролитнейшем штурме. Шедшие впереди колонн офицеры невозмутимо курили сигары. Командир полка Шипов лениво помахивал стеком в ритм барабанному ритму. Периодически оборачиваясь к марширующим позади солдатам, он бросал недовольно:

– Ногу выше и ступню с оттягом! И чтоб равнение у меня, как по нитке! Вы ж не сброд какой, а гвардия! Умейте же красиво умирать!

За гвардейцами подтянулись пушки. Турки бились храбро, но шанцев так и не удержали. Приступ был на редкость жестоким. Пленных не брали. В этой бешеной атаке был убит генерал-майор Корольков. «Пал жертвою отваги» – так написал о нем историк. После этого атакующих возглавили полковники Муравьев и Бородин. Турки сражались, будучи в железных панцирях, а потому наши солдаты в штыковом бою гнули о них штыки, на что возмущались:

– Вот подлючий абдулка, што удумал, имущество казенное портить!

Вскоре пал нижний город, затем и первая цитадель. Из воспоминаний очевидца: «В день карского штурма Эриванский карабинерный полк послан для овладения укрепленным предместьем Орта-капы. Рядовой, бывший в застрельщиках, приблизился к неприятельскому бастиону, опередил товарищей, первый полез на вал, стараясь схватить стоявшее на нем знамя, но был поражен пулею в грудь. Товарищи, проходя мимо, увидели его умирающим и услышали последние слова его: «Прощайте, братцы, да только город возьмите!»

К восьми часам утра, поняв, что спасти создавшееся положение уже невозможно, турки начали сдаваться тысячами. Комендант Карса Эмин-паша с несколькими тысячами верных солдат заперся было в верхней цитадели и, выслав переговорщиков, просил два дня на раздумья о сдаче.

– Ох уж эта мне наивная азиатская хитрость! Небось, хочет Киосу дождаться! – обиделся Паскевич, выслушав парламентеров. – Но мы ему такой возможности не дадим! Ответ таков: пощада повинным, но смерть непокорным! На раздумья час!

Через час над верхней цитаделью вывесили белый флаг.

– Потери неприятеля две тысячи убитых и полторы пленных! – доложили Паскевичу.

– Куда же подевались остальные шесть тысяч? – изумился тот.

– Поразбежались!

Наши потери составили сотню убитых и две раненых. Победителям достались вся крепостная артиллерия, огромные запасы пороха, оружия и продовольствия. Обыватели в ужасе заперлись по домам, ожидая бесчинств победителей. Но грабежа города не было. Жителям объявили, что русский царь прощает их и берет под свою защиту, жить же они будут, как и прежде, под началом своего кадия и муфтия.

– Вы взяли наш Карс, но нам не стыдно: кто устоит против вас? – говорили в те дни жители города.

Однако с взятием Карса наших ждала нежданная беда. К моменту сдачи в крепости вовсю свирепствовала чума. Чтобы избежать эпидемии, пришлось принимать срочные меры. Роты расположили в отдалении друг от друга, одежду окуривали дымами. А солдат потчевали касторкой. Массовую смерть офицеров и солдат предотвратить удалось, но свою дань с русской армии чума все же взяла сполна.

К моменту взятия Карса передовые разъезды Киоса-Магомета-паши отделяло от крепости каких-то пять верст. Получив известие о падении Карса, турки предпочли убраться подобру-поздорову в Ардаган.

– Аллах ныне дремлет, а потому гяурам сопутствует некоторый успех! Подождем же, пока создатель проснется, и обратит взор на верных своих рабов! – объяснил свой маневр наиболее малопонятливым подчиненным хитрый Киос-Магомет-паша.

Желающих возражать не нашлось. Драться с русскими после падения Карса дураков не было.

* * *

Спустя две недели авангард Кавказского корпуса уже выступил через Ахалкалаки на Ахалцих.

– Турки в панике, и терять время сейчас преступно! – таково было общее мнение в наших войсках в те дни.

Шли по козьим тропам. Внизу бездонные пропасти. Орудия тащили на себе. В ущельях гремели перекатываемыми камнями мутные воды Тапа-Раван-Чай и Генары-су. Спустя пять дней перед нашими солдатами были уже стены Ахалкалаки, еще одной турецкой твердыни.

– Предлагаем почетную капитуляцию! – объявили коменданту Ахалкалаки Мута-Беку парламентеры.

– Я предпочитаю победить или умереть! – ответил тот с усмешкой и велел открыть огонь из всех пушек.

– Что ж, – флегматично кивнул Паскевич, выслушав ответ. – Значит, он предпочел смерть!

С наступлением темноты началась постройка большой