– Лиани, я знаю, что ты видишь это послание. Ты вернулся в наше время – это хорошо, – голос звучит гулко, словно жрец находится в каком-то глубоком, но просторном помещении. – Но мне показалось, что ты не слишком торопишься. Поэтому я решил показать тебе кое-что, может это заставит тебя двигаться чуть быстрее…

Его лицо исчезает, а на это месте появляется новая картинка.

– Ублюдок, – это почти стон, так как я вижу брата, чье обнаженное тело распластано на холодном камне алтаря, а какой-то жрец Роя медленно водит кистью по его лицу, нанося рисунок. И взгляд у этого человека лихорадочный… опасный такой взгляд.

– Через три дня ровно, в этот же час, я вырежу сердце из груди твоего брата, – тихий, обманчиво мягкий голос Растина режет слух, словно тупой нож. И моя ненависть к нему становится просто ослепительной.

– Госпожа моя… куда вы можете перенести корабль? – мой голос звучит так, словно по стеклу железом водят.

Она смотрит на меня загадочным взглядом, а я вдруг понимаю, какой я дурак…

– Простите. Госпожа, – я медленно поднимаюсь на ноги и выдавливаю из себя улыбку… – Прости, Лейла… ты можешь перебросить меня в Мирейю?

Одобрительный кивок:

– Конечно.

Первый меня заключил в объятия Кириан, после него был Крис и Мейдок.

– Хорошо, что пришел именно сюда, – после обмена взглядами заметил Кириан.

– Почему?

– Потому что так получилось, что здесь собрались все, кто имеет зуб на Любимца Мрака, – жизнерадостно сообщил мне знакомый голос.

– Дэвид, – я стремительно разворачиваюсь, и действительно в дверях, небрежно облокотившись на косяк, стоил глава Черной Ложи.

– Вижу ты вернул мне моих генерала и командующего, – он весело усмехается. – Это хорошо, а то их родственники заждались. Вы я чувствую славно повеселились?

– О да, – я хмыкнул. – Но не советую тебе сильно дразнить Эрика. Парень имеет козырь в рукаве.

– О? Это весьма интересно, – он оторвался от косяка и стал внезапно предельно серьезен. – Растин зарвался. Он зря взялся за мальчишку…

Я вздохнул:

– Думаю, он это уже понял, но отступать не в его привычках.

Дэвид подошел ближе и положил мне на плечо руку, заглядывая в глаза:

– Хм… похоже, ты уже тоже разобрался с аурой своего брата. Расскажешь?

Я медленно покачал головой:

– Пока… нет, наверное.

– Хорошо, – как-то неожиданно покладисто соглашается колдун. – Что сказала Лейла?

– Рою и ей запретили вмешиваться – эта драка только между мной и Растином.

– Ну, не только, – хмыкнул Дэвид. – Этот парень изрядно крови попортил и мне, но так официально я не могу вмешаться, ибо вроде как нет особого прецедента именно для Черной Ложи, а вот оборотни… пантеры другое дело. Ты теперь член семьи… клан Эро просто свихнулся, когда им пришло сообщение. Растин зря заклял сообщение на родственную кровь.

Кириан кивнул:

– Да, сообщение и перед нами появилось, только я в это момент как раз смотр войск производил, едва удалось удержать армию от выхода в военный поход прямо со смотра.

– Он поторопился, – я слабо улыбнулся, а потом внезапная мысль прогнала самонадеянность. – А может именно на это и рассчитывал. Он считает меня слабее себя, а ему нужен достойный противник. Поэтому он и рискует так – собирает всех до кого может дотянуться. К тому же если будут гибнуть близкие мне люди…

Дэвид медленно кивает:

– Я рад, что ты понимаешь это сам. Этот парень умеет бить по нужным точкам. У тебя только один вариант – ты должен его разбить и раздавить. Иначе он лишь станет сильнее, иначе никак.

– Понимаю.

– Тогда пойдемте в зал совещаний, – тихо предлагает Кириан. – Все ждут.

– Ты очень похож на брата, знаешь? – в этот раз Растин наносил ритуальный узор сам.

– Да, – совершенно спокойно отозвался тот. – Я знаю. А так же мы оба очень похожи на Регила.

– Ты никогда не называешь бывшего короля отцом или папой.

Синие глаза сверкнули насмешкой, словно Растин сделал какой-то особо неудачный ход:

– Мы провели ритуал отрицания. Он не отец нам больше.

– А вот то спокойствие, которое ты демонстрируешь, не свойственно ни твоему бывшему отцу, ни твоему брату.

Принц чуть дернул веком:

– Мне всего двенадцать. – прозвучало так, словно, это должно что-то объяснить. И внезапное искреннее любопытство. – А зачем это? Я имею в виду ритуальную раскраску? Кэртис ничего не рассказывал про такое.

– Традиция и ритуал, – улыбается Растин. – Разве ты не хочешь умереть красивым?

– Наверное хотел бы, – серьезно кивает мальчик. – А оборотни?

– А что касается оборотней, их принято убивать немного по другому.

Жрец на некоторое мгновение остановился, задумчиво разглядывая мальчика. Кисточка с краской повисла в воздухе.

– Ты понимаешь, что умрешь через десять часов?

– Понимаю. Но ведь это не факт. Лилиан придет.

– Обязательно, – тихо скорее себе, чем мальчику отвечает Растин.

Странный мальчишка, и за столько времени, что они провели в беседах и чаепитиях, любимец мрака так и не смог разгадать его загадку, но она была, и где-то очень близко.

Рой приходил еще раз за эти дни. И Растин не смог сдержаться и все же задал вопрос.

– Он такой необычный, Повелитель. Я никогда не встречал подобного ему.

В какое-то мгновение ему показалось, что бог впал в легкую задумчивость, а потом прозвучало довольно странное:

– Его душа исковеркана. Эти искажения и привели к определенному стилю в мироощущении. Этот мальчик не ребенок в том смысле, который люди и даже ты привыкли в это вкладывать. У него было не очень простое детство, как вы люди воспринимаете подобное, у тебя же было счастливое, я постарался сделать все, что бы так и было и ты пришел ко мне… а вот он… он мог бы однажды стать чьим-то жрецом. Если бы не эти искажения, и кроме того… Его путь еще не определен… У его братьев все уже понятно, каждый из них встал на свою тропу уверенно, и будет идти до конца. И уже сейчас понятно, что у двоих его братьев очень необычные тропинки жизни, согласись. А если это дитя переживет твое гостеприимство, мой жрец… будет весьма интересно…

– Господин? – Растин осторожно поднял глаза. – Вы неуверенны, что я смогу выйти победителем из этой игры?

– Растин… – тихий вздох. – Даже я не могу предсказать последствий того, что ты ввел в игру этого ребенка, – голос Роя таял в его сознании подобно отступающему туману. – Но мне по душе такая жертва, если ты все же прольешь его кровь на мой алтарь. Это будет настоящее пиршество.