Бог Мрака и Крови так и не сказал, что именно представляет из себя мальчишка.

– Я бы сделал из тебя жреца, – тихо заметил Растин, продолжив накладывать узор на лицо Кирилла, – Это бы изрядно взбесило твоего брата. Но, к сожалению, мой бог сказал, что это невозможно. Ты не можешь служить богам.

– Да? – мальчик сильно удивился. В его голосе даже мелькнула нотка… обиды? А потом он задумался и кивнул своим мыслям. – хотя да… я не знаю бога, которому согласился бы служить…

– Вот как? – жрец Роя вздернул бровь. – А какому богу ты хотел бы служить? Сможешь его описать?

– Нет, не смогу, – покачал головой принц. – Например Доэра называют Справедливым, но это не так. Он все равно судит предвзято, и мало общается со своими почитателями. Я бы хотел чтобы существовал такой бог, который мог бы быть… судьей и людям и богам. Он бы был непредвзятым, он решал бы споры отстраненно… такому богу я мог бы служить.

– Правосудие и закон, да? Весьма интересно, – Растин отстранился. – Готово.

Кирилл моргнул:

– А почему в прошлый раз меня раскрашивали на алтаре, да еще и обнаженного, а в этот раз это делаете вы, да еще позволяете мне находиться в отведенных для меня апартаментах. И я не голый…

– Ты же знаешь ответ на свой вопрос, Кирилл, – укоризненно отозвался жрец Роя. – Мне нужно было показать, что тебя ждет, если Лиани не поторопится.

– Тот жрец, – принц явственно попытался поморщиться, но заклятия вложенные в краски не позволили ему этого сделать. Узор, нанесенный руками Растина превратил лицо Кирилла в маску бесстрастного создания. Непонятного, лишенного каких-либо понятных признаков, которые помогли бы определить не только пол, но и принадлежность к расе.

– Я видел, что он сделал, – усмехнулся любимец Мрака. – Но он не нарушил приказа. А прикосновение – это всего лишь прикосновение. Однако, если ты хочешь, я могу вызвать его и дать тебе в руки меч. Пронзишь его сердце за то, что он смутил тебе, погладив по ноге?

И Кирилл задумался. Его глаза под полуприкрытыми веками чуть подрагивали, словно мальчик просматривал варианты.

– Нет, – наконец, произнес он. – Это место странно влияет на меня, но все же, мой ответ – нет.

Жрец Роя только покачал головой. Этот принц из семьи Катани был действительно странный.

– Лорд Растин, – в дверях появился седовласый Габриэль. – Наши воины засекли их.

– Ну что ж… твой брат прибыл, – Растин поднялся на ноги и улыбнулся. – Пора расставить фигуры по местам. Отведите принца в жертвенный зал.

Это было совсем по другому, чем когда мы атаковали Белую Ложу. Там нам открыли ворота изнутри. Здесь… здесь нам пришлось войти не постучавшись, но… нас ждали. Несомненно ждали и подготовились. Растин знал, что Дэвид не даст войск, но он не знал, что Пантеры приняли меня в семью и могут действовать независимо от интересов Ложи, так как в свое время дали клятву именно Дэвиду, а не Ложе, как таковой.

Именно поэтому мы прошли первую линию обороны. Они не ожидали встретить разъяренных, жаждущих мести оборотней. Но мы не знали, сколько еще этих линий, и как скоро они отреагируют. А отреагировали они быстро. В какой-то момент, я даже подумал, что снова вижу Болов.

– Повелитель, с ними оборотни.

– Дэвид решил вмешаться и нарушить хрупкое равновесие между нами?

– Подозреваю, что нет, – качает головой Габриэль. – Я не почувствовал присутствия колдуна.

– Значит оборотни пришли сами… Любопытно.

– Что прикажете?

– Выпускайте уродцев.

– Слушаюсь, повелитель.

Правая рука Растина, лучший из воинов Мрака, Габриэль даже не сомневался, отдавая приказ, хотя на втором рубеже были его воины. Однако он знал, что оборотней просто так не задержать, а уродцы достаточно сильны, они могут даже уничтожить оборотней. Хотя лучшая разработка – Болы была уничтожена мальчишкой – жрецом Лейлы. Но эти оставшиеся тоже были неплохи. Тем более, что некоторые из них, были созданы из таких же оборотней-пантер, как те, что сейчас были на подступах к храму Роя и рвали глотки его воинам.

Это была война. Наконец-то, после застоя в пятьдесят лет, воины Мрака снова воевали. И это знание наполняло Габриэля чувством восторга, едва сдерживаемого и заставляющего его глаза возбужденно блестеть. Однако он никогда не терял головы… Яростно горящее сердце и холодный ум – это делало его самым эффективным из воинов Роя. Именно эти два качества когда-то привлекли Растина к нему, и привели его к почитанию бога Мрака и Крови.

И без войны это была не жизнь. Габриэль улыбался.

Я смотрел как оборотни постепенно теснят монстров, выпущенных из каких-то глубин мрачных подземелий храма Роя. Потери были огромными… но мы прошли и вторую линию защиты.

– Третья будет последней, – тихо заметил Кэртис, выдыхая и присаживаясь на корточки рядом. Именно благодаря ему мы быстро нашли слабость в линии монстров и потери прекратились. Он действительно оказался гением войны.

– Мы пройдем и её, – тихо ответил я.

Он поднял лицо, вглядываясь в синее-синее небо:

– Пройдем… но это будет нелегко. Этот сукин сын Габриэль – отличный воин. И был бы неплохим пополнением в моей армии. Но и сражаться с врагом такого уровня сплошное удовольствие…

– Мне нужно попасть в храм, – помолчав заметил я.

Оборотень вздохнул:

– Есть одна идейка… Твои братья очень могут помочь, но… пройти сможет небольшая группа – остальные останутся у третьего рубежа. В этот раз тебе не дают поблажек. Растин знает, что ты придешь. Но надеется вымотать тебя как следует. Ты понимаешь это, Лиани?

– Да, – тихо ответил я. – А еще я знаю, что ты останешься со своими.

– Да, – он резко кивает. – Потому что тебе нужно будет еще выйти оттуда.

– И какой у нас план, пушистик?

Клыкастая улыбка:

– А вот за это, Ли, я собираюсь отыграться на тебе.

Я улыбнулся:

– Как скажешь. Брат.

Сколько он себя помнил, он всегда видел Роя. Никто не замечал этого призрачного человека с длинными белыми волосами. Он всегда лишь наблюдал. Молча. Всегда чуть в стороне, но неотступно следя своими призрачно-зелеными глазами. В пять лет за ним пришли жрецы Роя. Мать была в ужасе, она была последовательницей Венуса.

Отец – отважный воин быстро понял, что ему не справиться со жрецами, но отдавать первенца просто так не собирался.

Сам Растин был растерян и подавлен. Он не хотел идти с этими людьми. И тогда впервые его неизменный наблюдатель подошел к нему и… встал на колени прямо в пыль дороги, перед растерянным мальчиком. Взрослые не видели его, он прошел сквозь них словно призрак.