Ничего этого нет у "держателя великого образа", он не обладает ничем грубо вещественным и зримым. Его достояние — это то, что лежит за пределами чувств, "образ вне образа", "вкус вне вкуса". Однако речи совершенномудрого проникнуты Дао — и пусть окружающие не услышат это великое звучание (стих 41), как бы ни вслушивались, не узрят его, как бы ни всматривались, его власть над миром безгранична, ибо сам мир и все сущее в нем исходят из Пути.

Таково в общем традиционное понимание этого стиха. Однако, размышляя над текстом, нетрудно заметить некоторую натянутость толкований даже первых комментаторов, явно желавших сделать стих иллюстрацией своего понимания трансцендентной природы истинной власти. Сомнения возникают прежде всего потому, что глагол "ван" никогда не означает "стекаться", "приходить", а, напротив, — "уходить", "удаляться". С учетом этого обстоятельства начало стиха приобретает следующий вид:

Для держателя Великого Образа.

    (Весь) мир уходит,

    Уходит, не причиняя (больше) вреда,

    Ибо велики умиротворенность

    и успокоенность (держателя).

Тогда и "странник перехожий" на пиру жизни — это, скорее всего, сам совершенномудрый, еще не приобщенный к Дао и потому подверженный мирским соблазнам. Только приобщение к первообразу бытия освобождает его от власти мирского, спасает дух от вреда мирской суеты. В таком понимании стиха из всех избранных комментаторов переводчика как-то поддерживает только "человек Истины Чунь Ян". Ему этот стих тоже говорит не об обретении власти, а об освобождении духа.

Источник: Лао-Цзы. "Книга Пути и благодати" пер. И. Лисевича, 2002, стр. 117

36. Понимание сокровенного ("Прежде, чем что-либо сократить — надо дать сначала распространиться...")

Прежде, чем что-либо сократить —

Надо дать сначала распространиться,

Прежде, чем что-то ослабить —

Надо сперва дать усилиться.

Прежде, чем погубить,

Надо позволить расцвесть,

Прежде, чем что-то отнять,

Надобно дать —

Вот что зовется пониманием сокровенного.

Мягкое и слабое побеждает твердое и сильное,

(И как) рыбе не следует покидать омута,

Острое оружие царства не следует показывать людям.

Комментарий И.С. Лисевича

Предпоследний стих эзотерической части книги дает описание самого общего закона развития мира — перехода явления в свою противоположность. И в нем же — некое практическое руководство к действию. "Этот стих говорит о преимуществах отказа от борьбы", — утверждает комментатор, от борьбы с естественным ходом вещей, в который, напротив, следует включиться, чтобы сделать природу своим союзником. Нельзя бороться с тем, что идет вверх, — секрет успеха в том, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время, когда звезда твоего врага уже клонится к закату. Семена погибели появляются тогда, когда наступает полный расцвет, когда успех достигает своей вершины. На известной схеме "Великого предела" это изображается появлением светлой точки в самой гуще сосредоточения темного начала Инь и появлением точки темной там, где аккумулировано светлое начало Ян. Всякая вещь несет в себе программу своего разрушения, превращения в противоположность.

О беды! На них строится счастье.

О счастье! За ним скрываются беды, —

пишет Цзя И в своей "Оде сове";, как бы иллюстрируя историческими примерами мысль Лао-цзы. А в общем победа всегда за только нарождающимся, за слабым — и за податливым. И потому "Небесный наставник" Чжан советует своим адептам вдохновляться примером воды: она, "подобно Пути, мягка и слаба, но способна пробивать скалы" (если по-русски — "вода камень точит"). Заключительный пример с рыбиной в омуте, по-видимому, не случаен: он тесно связан с тем же образом воды, которая символизирует слабость, что превыше силы. "Человек подобен рыбе, — пишет Чжан. — Лишенная своего омута, покинувшая воду рыба умрет. А человек умрет, если не будет прилежно практиковать сосредоточение в Дао и Дао его покинет. Кстати, "Старец с берегов Желтой Реки" тоже не советует "показывать другим, как он управляет своим телом", т. е. секреты даосских упражнений. Ну, а прямой смысл концовки — не раскрывать секреты государства и механизм управления. Древний даосский трактат "Учитель из Южного Заречья реки Хуай" предлагает на эту тему рассказ о том, как некий царь доверил право налагать наказания своему министру — и в результате лишился трона. Но коль скоро концовка вводится словами о "силе слабости", главным, по-видимому, будет совет правителю всегда действовать мягкостью. Ведь "показывать людям... оружие" — это значит демонстрировать силу, а многочисленные наказания, безусловно, относятся к разряду силовых методов управления.

Источник: Лао-Цзы. "Книга Пути и благодати" пер. И. Лисевича, 2002, стр. 119

37. Как управлять ("Дао всегда в недеянии, но нет такого, чего бы оно не свершило...")

Дао всегда в недеянии,

Но нет такого, чего бы оно не свершило.

Когда бы цари и князья могли сосредоточиться в нем,

Все сущее изменилось бы само по себе.

Когда же, изменившись, обрело бы желанье творить,

Я подавил бы его безымянным Девственным древом.

Древо девственное, имен не имеющее,

Не имеет также желаний,

А без желаний наступает покой —

Небеса и Земля сами придут в порядок.

Комментарий И.С. Лисевича

Итак, последний стих сокровенной части книги, той части, которая повествует непосредственно о Пути и адресована посвященным. В нем, можно сказать, всего в нескольких строках сконцентрировано все до сих пор говорившееся. Человеческая деятельность, всегда идущая наперекор естественному порядку вещей, борьба страстей и желаний — вот зло, которое надо из этого мира устранить. И здесь очередь за Владыками мира, роль которых велика — они должны овладеть мудростью и, отринув собственные амбиции, припасть к всемогущему источнику сущего... Разумеется, еще одна утопия, и автор не может поведать нам, как этого достичь. Захочет ли хотя бы один из вершителей судеб мира подавить в себе желания, дабы стать тем "естественным", еще не покрытым позолотой и причудливым узором куском дерева, который Лао-цзы (и Хэшан-гун) уподобляет Дао? Однако путь к исправлению мира, как утверждает Учитель, именно здесь. Исправляя себя, ты исправляешь мир, — космос как бы следует за микрокосмом, а государь играет особо значительную роль, поскольку (вспомним пиктограмму "ван") соединяет собою мир горний, дольний и подземный, связует воедино Небо, Землю и Дао. Ему достаточно сконцентрироваться, открыть духовные шлюзы — и поток светлой духовности Дао хлынет в