Некоторые набивали рисунки даже на шеи и лица. Для меня это было необычным. Для местных же наоборот считалось в порядке вещей.

Храм Тлалока расположился на окраине района. Им оказалась высокая ступенчатая пирамида из каменных блоков, за которой виднелась открытая терраса. В центре нее оказался алтарь и статуя бога плодородия. Высокий мужчина с огромными круглыми глазами и дополнительными дугами вокруг них. На голове Тлалока была корона, напоминающая челюсти. В руках бог держал посох из сухой змеи, символизирующий молнию. У подножия статуи лежали дары, принесенные местными: початки кукурузы, овощи и фрукты. А ещё, во дворе было два десятка посетителей, которые, по всей видимости, пришли просить о чем-то бога плодородия.

На террасе стояли четыре сосуда огромного размера, доверху наполненные водой.

По двору сновали низкорослые жрецы в цветастых балахонах. Они черпали воду из одного сосуда и поливали ею землю на дальнем краю террасы.

— Перед вами храм бога плодородия Тлалока, — произнес диспетчер. — Его ещё называют бог тех, кто даёт рост. Тлалок является главным божеством, которому поклоняются жители аграрного сектора. Они преподносят на алтарь семена, овощи и початки кукурузы.

— А говорят, все блоги Мезоамерики требуют кровавых жертв, — протянул я, рассматривая террасу.

"Так и есть, — спокойно подтвердила из мешка коса. — Если наступает засуха и полив не спасает, жрецы просят местных жителей станцевать ритуальный танец с пеньковой веревкой. Хотя, признаться честно, юношей для танца набирают добровольно".

— Ну… — начал было я, но Александр шикнул:

— Можешь говорить тихо. Не стоит раздражать дух машины еретическими разговорами. А то робо такси может решить, что ты еретик. И тогда, твоя миссия закончиться даже не начавшись. Говори, едва шевеля губами. И я все пойму".

— Танец это не так страшно, — прошептал я.

"Да ну? — хихикнула коса. — В танце дождя принимают участие только юноши. Их выстраивают в цепочку и насквозь протыкают детородные органы, после чего пропускают через проколы пеньковую верёвку, насаживая всех бедолаг на одну вязанку. А затем юноши выстраиваются в круг и начинают ритмично танцевать под отбиваемый ритм барабана. Постепенно темп ускоряется до тех пор, пока юноши не падают без сил. Вся эта процедура проходит без анестезии, так что всю гамму эмоций, которую испытывает танцующий, сложно представить".

— На это соглашаются добровольно? — уточнил я недоверчиво.

«Это честь для любого из юнош — принять участие в ритуале.»

Я потрясённо промолчал. Машина же проехала мимо храма, поворачивая на широкий проспект.

"Если это не помогает и дожди не идут, жрецы обращаются к жителям с просьбой отдать им нескольких детей в возрасте от года до десяти лет. И топят их в оросительном канале. Видишь, за храмом".

Я посмотрел в ту сторону и заметил ленту грязной воды. Зябко поежился, пытаясь представить, сколько детей было там упокоено.

"Если же не спасает и это, жрецы просят новую партию детей, в этот раз до двух-трех лет, которых привозят в храм. Если малыши в дороге начинают плакать, это считается хорошим знаком. А в храме, на ритуальном камне, мастера-мясники заживо вырезают сердца жертвам. Так, чтобы жертв умерла после того, как сердце уже вырезано. Оно должно биться в руке, тогда ритуал считается успешным".

Я молчал, переваривая и впитывая эту информацию. Неудивительно, что в Мезоамерики потребовались роботы. Видимо, жертвоприношения здесь были массовым явлением.

— А если и это не помогает? — едва слышно уточнил я.

"Тогда местные считают, что Тлалок в плену у Уицилопочтли. И нанимают дружину для войны с кем угодно. Потому что бог солнца отпустил Тлалока только после того, как земля обагрится кровью".

Машина тем временем въехала в район рабочих. Вдалеке высились дымящие трубы заводов-гигантов. Машина же ехала через жилые районы. Невысокие одноэтажные дома, сложенные из больших блоков.

— Промышленная часть города. Здесь живут люди, которые работают на производственных работах-гигантах города. Они производят все, чем пользуются все жители Мезоамерики.

На территорию заводов автомобиль заезжать не стал. Но мне почему-то казалось, что сами предприятия были как огромные механические машины, которые работали практически без участия людей.

Такси прокатила по ровным улицам, и выехала к храму бога Ицамны. Покровителя знаний и технологий. Это была большая пирамида, фасад которой оформлен в виде головы змееподобного существа. А на вершине пирамиды расположился ряд камней, которые изображали оскаленную пасть. Рядом красовалась блестевшая на солнце огромная статуя игуаны.

Из открытых ворот храма был виден двор. Но кроме пары жрецов я никого не заметил.

— Это храм бога Ицамны, хранителя знаний и технологий. Ему поклоняются все рабочие жители города.

"Говорят Ицамна пожирает людей, которые проходят в храм через центральные ворота", — послышался из рюкзака голос наставника.

— Это правда? — глупо уточнил я.

"Никто не знает, — просто ответил Александр. — Во всяком случае, я не слышал о глупцах, которые решились бы нарушить это правило".

Машина свернула в административный квартал, и поднялась в гору, въезжая в новый район.

— Администратум, — произнесла диспетчер. — Сердце города. Район, где живет и работает знать, которая принимает законы и следит за их соблюдением.

Эта часть города отличалась от остальных. Да и дома знати не походила на жилые дома аграрного и рабочего районов. Огороженные невысокими каменными декоративными заборами двухэтажные дорогие виллы из камня, с мраморными дорожками и шикарными садами и виноградниками. Слуг на территории я не заметил. Очевидно, всю работу по дому и саду тоже делали роботы. А дворянин держал одного-двух слуг скорее в силу традиций.

Рабочая зона района тоже поражала. Большие пирамиды административных заданий, расположенных по возрастанию. Видимо, высота означала значимость структуры. Самой выдающейся в районе была пирамида верховного суда, на пороге которой стояла отлитая из золота статуя получеловека-полузмеи, покрытой перьями.

— Кецалькоатль, бог справедливости, — пояснила диспетчер. — Если права любого гражданина, в городе, будь то простолюдин или дворянин, будут нарушены, гражданин будет вправе обратиться в суд и потребовать справедливости перед лицом самого Кецалькоатля. И если он в своем праве, бог услышит его. И обидчик будет наказан.

— Интересно, — протянул я, внимательно рассматривая пирамиду.

Она показалась мне особенно мрачной. Что-то зловещее мерещилось мне в тенях камней, из которых она была выложена.

Следующий район оказался разбит на три части. Самой большой частью был Квартал жрецов, где высилось множество храмов-пирамид. Они шли вдоль