лесу многоголосое эхо. Где–то вспорхнула и закаркала ворона, а слева из кустов раздался настолько грозный рык, что Никита, заорав, отскочил в сторону, прячась за спиной своей бесстрашной спутницы.

Девочке было достаточно лишь щелчка пальцами, чтобы куст, а так же чудовище, что пряталось за ним, обратилось в пепел, взорвавшись прежде цветными искрами.

– Ты – молодец! – выдохнул с облегчением мальчик. – Я вот так точно не умею. А ты умеешь, поэтому не боишься…

– Хах! Ну, наверное. Хотя, у тебя есть другие особенности… Куда сильнее моих.

– Если они вырвутся наружу мне будет плохо… Это я уже знаю… Если бы не артефакт, что ты мне дала, я бы никогда не смог покинуть Замок Теней.

– Это была самая дерзкая из моих выходок. Я сперла почти все крутецкие артефакты, которые хранились у отца в сейфе. Зато теперь он хоть и зол, зато не может нас найти. И ты, со своими приступами поглощения тьмы, теперь в безопасности и составляешь мне компанию, – беззаботно отозвалась Сайдах.

– Ну да. Я благодарен тебе за это. И за побег.

– Надеюсь, мы скоро найдем твою сестру, если, конечно же, ее еще не схарчил кто–нибудь или что–нибудь, – усмехнулась девочка. – Так… Нам туда!

Она указала в восточную сторону, и смело пошагала вперед. Никита побежал вприпрыжку за ней, не забывая по дороге бороться отломанной палкой с крапивой.

В пути они были уже несколько дней, и сложно оценить, насколько маленькому мальчику пришлось за это время повзрослеть. В Замке Теней за ним был хоть какой–никакой, но уход… И прежде заботилась о нем сестра. А здесь нужно самому подумать о том, чтобы согреться, разведя костер, о том, чтобы почистить зубы, чтобы Сайдах не говорила, что у него воняет изо рта. А еще о том, чтобы, наконец, перестать бояться… Но что делать, если очень… Очень–очень страшно…

Сайдах ушла слишком далеко вперед, и Никита на миг застыл, поняв, что он ее потерял.

– Сайдах! – закричал он. – Сайдах, где ты?!

Девочка не откликалась, и мальчишка едва не умер от страха, как вдруг на плечо ему вспорхнул черный, словно сама ночь, ворон.

– Кар! – крикнул ворон. – Кар! Не бойся! Меня послал Хозяин Леса, меня послал великий и грозный Хайчис! Я присмотрю за тобой!

Мальчишка облегченно выдохнул, а после сел прямо на землю в заросли той самой крапивы, с которой так отважно еще недавно вел войну. Из глаз Никиты брызнули слезы. Он устал. Он хотел есть, он хотел уже прийти куда–нибудь. Нет, не куда–нибудь, а туда, где будет его сестра, Соня…

– Хочу домой! Я хочу–у–у–у домой… – рыдая, повторял мальчик.

Рядом раздался разочарованный и насмешливый вздох.

– Ну и плакса же ты! И с кем это ты разговаривал?

Никита посмотрел на Сайдах, которая склонилась над ним, протягивая ему руку.

Мальчишка ухватился за нее, поднимаясь и утирая слезы.

– Ты… Ты…Я думал, что ты бросила меня… Я потерял тебя, и стал ждать здесь, и тогда ко мне прилетел ворон, темный, словно та туча на небе!

Девочка подняла голову, разглядывая сквозь кроны вековых деревьев тучу, на которую указал Никита. Не найдя в ней ничего примечательного, она вновь перевела взгляд на мальчишку.

– Говорящих воронов не бывает.

– А этот говорил! – сказал Никита.

– Значит, это был не ворон, а демон. И он прилетал, чтобы сожрать твою печень!

– Не правда! – запротестовал мальчик. – Ворон сказал, что присмотрит за мной…

Сайдах расхохоталась. Звонко и ужасно унизительно.

– Конечно же он присмотрит за своей добычей, дурачок. Ты бы не стал присматривать за своим обедом?

Никита вновь захныкал, но все же сумел взять себя в руки, глядя на то, с каким равнодушным видом смотрит на него его сопровождающая.

– Пойдем дальше… – буркнул он, шмыгнув носом. – Нужно скорее найти мою сестру.

Соня

– Маг может даровать вечную жизнь? – спросила я, перешагивая через поваленный ствол дерева.

– Нет.

– А наколдовать вагон с печеньем?

– Что такое вагон?

– М–м–м… Ладно, огромный–огромный склад, заполненный печеньем.

– Не считаю это целесообразным.

Дракон остановился и серьезно посмотрел на меня.

– Почему задаешь такие глупые вопросы? – спросил он, а я смущенно улыбнулась.

– Может, потому что мне скучно?

– Скучно ей! – хмыкнул Кэприн. – Давайте лучше поговорим о том, что будем делать, когда найдем твоего брата!

– Я буду искать путь домой. Ринсу, ты ведь… Сможешь вернуть меня домой? Ты ведь маг, и дракон, должен знать, как это делается? – спросила я.

Я ожидала, что мужчина ответит что–нибудь, но он молчал. Молчал, а по его лицу, скованному непроницаемой холодной маской сложно было что–то понять. В результате, когда уже Кэприн чуть наступил ему на ногу, привлекая внимание, он ответил.

– Конечно же, Софья. Я… Отведу тебя. Домой. Дом – это прекрасно.

Облегченно вздохнула.

– Вот спасибки! А я уже начала переживать, что мне придется самой искать еще каких–то магов. Ты – отличный человек, Ринсу! Вернее, дракон!

Он усмехнулся.

– Зря ты так считаешь. Впрочем, сейчас не об этом… Прежде, чем мы сделаем что–либо, после того, как мы найдем твоего брата, нам нужно будет убраться из Срединного Леса. Я думаю, что твоего брата, да и нас будут искать Правители. А от них я бы не ждал ничего хорошего. Лес наполнен демонами и тварями благодаря им.

– И, кстати, о способе поиска тоже нужно позаботиться… – сказал Кэприн. – Ринсу, что думаешь?

– Думаю, что нужно устроить привал и провести ритуал вызова Тхатшу, чтобы тот взял след мальчика. Иначе мы рискуем бродить по лесу очень и очень долго.

Я не знала, кто это такой, тхатшу. Но задавать лишних вопросов не стала. К чему, если сейчас и так станет все ясно?

Для привала мы выбрали небольшую полянку, на которой Ринсу развел костер, а Кэприн, схватив большую корягу, принялся чертить ей какие–то символы, параллельно избавляясь от кустов травы, которая ему мешала.

– Иди сюда. Следи за костром, чтобы он не погас, – сказал Ринсу.

Он специально для меня пододвинул ко мне поближе небольшой пенек, неизвестно откуда здесь взявшийся.

– Хорошо.

Следить за костром было просто, тем более, что дракон уже притащил сюда большую охапку хвороста, ветки которого я подкидывала в огонь. Еловые иголки трещали и рассыпались от костра, словно фейерверк.

Я смотрела на огонь, и мне чудилось, что в нем я вижу отражение своего брата. Вот он идет, пробираясь сквозь заросли кустов и крапивы… Вот он осел на землю и зарыдал, закрывая лицо ладонями.

Сердце сжалось от жалости и страха за моего брата. Лишь бы успеть! Лишь бы с ним