он выглядит полным решительности, но в глазах проскальзывает неуверенность. Как на экзамене, когда теории ты выучил вагон, а сейчас тебе на практике придется ее применить. Вот и посмотрим, что это за экзамен на гостеприимство.

Парень соскочил со своей лошади и бегом рванул вперед к себе в юрту. Я даже было подумал что он про меня забыл, но нет, на бегу он выкрикнул своим сверстникам приказы, одному помочь мне расседлать моего скакуна, а второму напоить меня с дороги. Занятно, но никакого неповиновения не последовало, оба на вид не менее крепких парня без слов сложили на груди пальцами знак похожий на струящуюся гриву коня и пошли в разные стороны, один ко мне, а второй в сторону ближайшей юрты. Подойдя, первый помог мне спуститься, а затем начал без слов заниматься упряжью. Ради интереса, я даже оглянулся посмотреть, так ли помогают моим спутникам. Оказалось нет, они занимались всем сами, лишь Бейпану помогал крепкий кочевник, но только лишь потому что тот был ранен и даже толком стоять на ногах не мог.

— Гостю нужно утолить жажду с дороги, — не заметил я как второй спутник Сокола подошел ко мне с чаркой чего-то приятно пахнущего.

Приняв напиток, я с удовольствием отпил кисловато-сладкой жидкости. Сделанный из слегка перебродивших ягод, он моментально убрал сухость у меня в горле и даже казалось совсем немного восполнил мой запас энергии.

— Огонь зажжен, — приняв от меня чарку обратно, парень указал рукой на проход в центральную юрту, где уже стоял Сокол.

Странное это приглашение, очень странное. Никогда не видел чтобы гостя встречали так. И главное, не один из старших кочевников и не думает влезать, все лишь смотрят, как-то слишком завороженно смотрят. В любом случае, пока никакой угрозы я не чувствовал и решил что раз уж подыгрываю, то прерываться не стоит.

— Я рад приветствовать тебя в своей юрте мой гость, — произнес Сокол, стоило мне подойти к нему.

Вместе со словами, парень также сложил пальцы правой руки так чтобы они напоминали струящуюся гриву, а левой приоткрыл мне проход. И вот тут я наконец понял почему мне казалось все это странным. Чужой взгляд, неосязаемый, но непреклонный, мудрый и буйный одновременно. Взгляд покровителя кочевников — лошади. Он уже второй раз обратил на меня свой взор.

Огонь внутри юрты вспыхнул и поднялся до самого потолка. Четверка огненных коней вырвалась из пламени и вылетев за пределы юрты растворилась в воздухе с радостным ржанием. На несколько секунд повисла полнейшая тишина. Сокол благоговейно молчал, а я просто не знал как это трактовать и что вообще сейчас произошло.

— Ну и чего застыли как дерьмо на конскому хвосту? — неожиданный трубный голос отца Сокола вывел нас из ступора. — Покровитель принял твое посвящение в мужи сын, а тебя дорогой гость, поблагодарил за спасение священных зверей.

— За спасение? — переспросил я его.

Вопрос не праздный, он точно сам все правильно расшифровал? Со священными лошадьми я и правда имел дело и даже спас их, но после ведь мы все попали к демонам на обед, разве нет?

— Поговорим внутри, без лишних ушей, — подтолкнул мужчина нас в спины. — Ты уж гость извини, но я твоих спутников надежными бы не назвал, так что давай как-нибудь тут, под защитой стен и печатей поговорим.

Внутри оказалось просторно. В центре стояла тренога с подвешенным на нем металлическим блюдом. На нём то как раз и горел огонь. В остальном же наполнение юрты походило на рыночную точку по продаже ковров и подушек. Тут собственно ничего кроме этого и не было. Хотелось спросить как они не боятся пожара, ведь тренога была установлена прямо на одном из ковров, но после огненного представления вопросы сами собой отпали. Вряд ли тут возможны возгорания.

— Ты прости пожалуйста, что сразу не сказали чего тебе ждать, но таков ритуал, гость не должен знать что юноша еще не мужчина, — скромно произнес Сокол.

При отце, этот боевой парень не походил на себя настоящего, он боялся, но боялся не отца, а его неодобрения. Сразу становилось понятно, что своего родителя он не страшится как это бывает, а уважает. К тому же, что-то мне подсказывает, что если бы я высказал что-то о неподобающем приеме, он мог бы и не получить одобрение от покровителя. Теперь когда все прошло, он мне благодарен и стыдится за своё молчание.

— Это был обряд взросления, он же обряд принятия будущей власти, — пробасил отец Сокола, которого я только сейчас смог при свете хорошенько рассмотреть.

Крепкий, очень крепкий. Лишь немногим уступает в росте быкам. В обхвате бицепса так и вовсе их переиграл. Смуглый, лицо в шрамах. Волосы длинные и черные как смола, и это несмотря на возраст. Завязанные в тугой конский хвост, они делали его по-своему привлекательным, даже несмотря на шрамы.

— Не люблю врать, — тихо, но уверенно произнес Сокол.

— Ты и не соврал, просто не указал всей правды, — произнес я. — Мы ведь все также можем поговорить о союзе, как изначально и говорил твой отец.

— Правильная мысль, — улыбнулся отец Сокола. — Меня зовут Самдан. Я младший вождь племени Степного ветра.

— Так и зачем же ты меня позвал сюда, Самдан, младший вождь племени Степного ветра? — спросил я его.

Я специально акцентировал внимание на том что это он звал меня сюда, а не его сын. Мы оба понимаем что это именно так, ведь не будь я вымотан, а вокруг меня не было бы его воинов, то я просто занялся бы своими делами. Обряд можно было провести с кем угодно, но почему-то они решили позвать именно меня? Зачем?

— Когда-то, я был старшим вождем, главой племени или клана, как тебе удобнее. Неправильно подобранный ресурс надломил мой путь и я остановился в развитии, уступив дорогу своему младшему брату. Он прошел дальше меня, но и он столкнулся с такой же бедой, — произнес Самдан то, что доказывало мои недавние мысли о ресурсах и бесперспективном будущем людей. — Ни у меня, ни у моего брата не родились дети, кроме Сокола. Сокол родился случайно и все старейшины радовались ему. Несмотря на свой статус бастарда он важен для нас. Именно поэтому мы отправили его на турнир и именно поэтому так открыто нарушаем его правила.

— И все же, почему я? Почему вы оказались рядом в нужный момент? — начинал я потихоньку злиться, потому как от меня видимо опять чего-то хотели.

— Даже самые слабые оракулы сейчас вовсю трубят о возвращении истинной династии, их голоса