— Не спалось и решила пройтись. И помогло — теперь я ужасно хочу спать — я демонстративно зевнула.

— Мне тоже не спалось Гелла — довольно спокойно сказал принц — Послушай… Я не ходил ни к кому из девушек… Я просто вышел прогуляться и…

— Я же сказала, меня это не касается!

— То есть, тебе все равно? — голос его звучал угрожающе. Вильям Первый вдруг сделал шаг в мою сторону, вынуждая меня отступить к стене.

— Конечно — пропищала я, испугавшись его мощи — Я уже говорила — я не хочу за вас замуж, поэтому не важно, навещаете ли вы кого-то по ночам. У меня есть жених, а вы мне безразличны…

— Безразличен? — голос стал тусклым, но вот на лице появилось какое-то упрямое выражение, которое я не смогла распознать. Он навис надо мной, вынуждая опереться о стену и задрать голову вверх.

— Д-да… Совсем совсем…

— Да не навещал я здесь никого! — сердито прошипел принц и впился в мой рот поцелуем.

Шок.

Я, конечно, знала, что происходит между мужчиной и женщиной наедине — а иногда и не наедине — но никогда не предполагала, что мой первый поцелуй будет таким.

Жестким. Болезненным. Глубоким.

Его твердые и, одновременно, мягкие губы давили на мои, вынуждая открыть рот. Его язык бесстыдно проникал внутрь; его зубы прикусывали нежную плоть, вырывая у меня рваные вздохи. Принц застонал, прижался ко мне еще сильнее, обхватил своими руками мой затылок и продолжил терзать мой рот, вызывая неведомые до того ощущения и жаркую волну, которая плеснула в районе поясницы.

Я захотела обнять его, запустить пальцы в его золотистые кудри, столь мягкие на вид, захотела, чтобы он сжал меня еще сильнее, опустил на кровать и…

Эта мысль меня отрезвила.

Я вскрикнула и что есть силы оттолкнула Вильяма Первого. Тот тяжело дышал и выглядел ошеломленным, но никак не виноватым за свое поведение.

Я хмуро посмотрела на мужчину.

Он подобрался, а лицо приняло бесстрастное выражение. Но перед тем, как развернуться и уйти, он произнес слова, что клеймом отпечатались в моей голове:

— Имей в виду, так будет каждый раз, когда ты будешь говорить мне, что я тебе абсолютно безразличен.

Невест осталось сорок две.

Нас осталось сорок две — вот как следовало говорить. Трое выбыли после бала по причине того, что никто не захотел их пригласить на танец в первый час — «мятый товар», как, посмеиваясь, говаривали подоборские купцы. А одна за то же время успела обручиться. Я фыркнула и поморщилась. Ну и как можно узнать и полюбить кого-то за несколько часов? Или Пресветлая ей нашептала верный путь?

Может она и мне нашепчет?

В мыслях царила полная сумятица. Заместо того, чтобы думать о важных делах, я лишь раз за разом вспоминала произошедшее между мной и принцем. Наш поцелуй выбил из меня всю рассудительность и уверенность в себе, к тому же я совсем не понимала, зачем он это сделал. Нет, я не была наивной, я вполне осознавал разницу в воспитании и поведении мужчины и женщины, а принц Вильям слыл, пусть и не повесой, но человеком весьма сведущим в отношениях с противоположным полом. И он ведь должен был понимать, что целовать свою невесту означало давать ей ложную надежду на исключительность. А может в этом и была его задумка? Может, он так поступал с каждой невестой?

От этой мысли что-то сжималось в груди.

Я понимала, что сложившаяся ситуация не стоит стольких переживаний. Но переживала. Потому покраснела, когда, придя на испытание, увидела Вильяма.

Тот на меня не смотрел — он вообще ни на кого не смотрел — зато большая часть претенденток чуть ли не кинулись к нему, расточая комплименты и восторги по поводу его замечательности. Хотя наследник замечательным не выглядел — скорее отстраненным.

Целовал их или нет?

Неожиданно, его холодность по отношению к окружающим, отрезвила меня. Я поняла, что все эти мысли до добра не доведут — значит, пора отбросить их в сторону. Как я и привыкла поступать со всем, что мешает мне выживать. Для него это был просто очередной поцелуй — и точка. Что бы он ни делал, ко мне, моим задачам и чувствам это отношения не имело, а потому мне стоило перестать терзать себя вопросами. Я вздохнула, оправила новое, темное и весьма удобное платье без излишних вырезов — у меня теперь все платья были новые — и приготовилась слушать Распорядителя и Мага.

В этот момент принц обернулся. Что-то было в его глазах, что-то такое, отчего сердце затрепетало, а в желудке образовалась дыра. Он вглядывался в меня, а потом, вдруг, на его лице появилось удивленное выражение. Он быстро обежал взглядом всю мою фигуру, задержался на чуть растрепанных коротких волосах и нахмурился. Я же, верная данному себе слову, ни на мгновение не показала своих эмоций, а лишь холодно улыбнулась ему и равнодушно перевела глаза на господина Бедрана.

Нам предстояло настоящее магическое испытание.

Это по их словам.

А с моей точки зрения — не более чем конкурс талантов.

Невесты должны были выйти в центр зала, назвать свою магию, а затем её продемонстрировать. И чтобы все это было более зрелищно и доказуемо — понятно, что при магии огня поджечь что-нибудь не представляло сложности, а вот как, например, демонстрировать магию плодородия или магию усыпления? — мы по очереди подходили к Распорядителю и называли необходимые для нашей демонстрации предметы.

Собственно, сначала мне захотелось заявить, что свою магию общения с животными я уже продемонстрировала, раз меня из — за нее и оставили. Потом мне пришло в голову, что можно было бы с легкостью провалить это испытание — и не придерешься ведь ко мне, если какой-нибудь домашний питомец не захочет меня слушаться. Всегда можно было отговориться, что это магия слишком слаба — и отправиться, наконец, домой. Но, вспомив увиденный мной знак, я подавила этот порыв.

— Животное.

— Что, простите? — переспросил Распорядитель.

— Мне нужно для демонстрации животное.

— Любое?

— Любое — я пожала плечами. К чему такие расспросы? А то можно подумать они держат экзотических слонов где — нибудь в кладовке.

Мне показалось, или принц посмотрел при этом на меня с усмешкой и проказливым вниманием? Получив свой номер — тридцать один — я отошла в сторону.

На самом деле, конкурс оказалось весьма занятным зрелищем. Было много девушек, демонстрировавших бытовую магию: на глазах окружающих грязные кляксы исчезали, а метлы и тряпки работали, как заведенные. Трое умело воспламенили огонь, правда, одна при этом чуть не подпалила подол собственного платья, но быстро сориентировалась. Симпатичная блондинка вырастила на наших глазах цветок. Две невесты оказались умелыми травницами — зелья у них получились замечательные, даже с виду, хотя я не считала зельеварение особым видом магии: немного практики и знаний — и любому оно станет доступно. Мне понравилась девица из рода Ларос, старшая, кажется. У нее была магия пения — и все, что она пела, зрители чувствовали на себе. От её бравой и веселой песенки хотелось пуститься в пляс и хохотать: грустная и романтичная история у многих вызвала слезы. Уж не знаю, на что подобная магия королеве, но если подумать, то и вся остальная особо пользы не приносила, а здесь хотя бы будущих наследников можно будет усыплять колыбельными.