— С глаз долой, из мозга вон, — перефразировал известнуюпословицу Том. — Но если он был так близко, почему ты не побежала дальше?

— Потому что не могла, — ответила Алиса. — Просто не могла.Ноги стали резиновыми, а я вся ужасно дрожала, чувствовала, что меня вот-вотразорвет изнутри. Но, как выяснилось, бежать дальше необходимости не было. Онописал еще несколько кругов волнения, бормоча все ту же галиматью, а потомушел. Я не могла в это поверить. Думала, что он затаился, пытается выманитьменя из проулка, а потом напасть, но при этом знала, что он слишком безумен длятаких планов. — Она коротко глянула на Клая, потом вновь уставилась на своируки. — Мне не повезло в том, что я вновь наткнулась на него. Следовало сразупойти с вами. Но я иногда веду себя так глупо.

— Ты же плохо соображала от пережитого ст… — начал Клай, итут, откуда-то с востока, до них долетел самый мощный, оглушающий взрыв,заставивший их броситься на пол и заткнуть уши. И тут же они услышали, каквдребезги разлетелось окно в вестибюле.

— Господи… — прошептал мистер Рикарди. Широко раскрытымиглазами и лысой головой он напомнил Клаю Папашу Уорбакса, наставника сироткиЭнни[25]. — Должно быть, суперзаправочная станция «Шелл», которую построили наНиленд-стрит. Ею пользуются все такси и «утки». Она именно в той стороне, гдервануло.

Клай понятия не имел, прав Рикарди или нет, запаха горящегобензина он не чувствовал (по крайней мере пока), но мысленным взором — свизуализацией у него, художника, проблем быть не могло — легко представил себетреугольник городского бетона, горящий, как пропановый факел, в спускающихсясумерках.

— Может гореть современный большой город? — спросил он Тома.— Построенный главным образом из бетона, металла и стекла? Может гореть, какгорел Чикаго после того, как корова миссис О'Лири ногой перевернула керосиновуюлампу[26]?

— История с коровой не более чем городская легенда, —встряла Алиса. Она терла шею и затылок, словно у нее разболелась голова. — Такговорит миссис Мейерс, наша учительница американской истории.

— Конечно, может, — ответил Том. — Посмотри, что случилось сВсемирным торговым центром после того, как в башни врезались самолеты.

— Самолеты с полными баками, — указал мистер Рикарди.

И стоило лысому портье упомянуть про керосин в самолетныхбаках, как в маленькой комнатке запахло горящим бензином, запах этот проникал ввестибюль через разбитые дверные панели и окно, просачивался под дверьюкабинета, как злой дух.

— Как я понимаю, насчет заправочной станции «Шелл» вы попалив десятку, — заметил Том.

Мистер Рикарди подошел к двери между кабинетом и вестибюлем.Отпер и открыл. Через дверной проем Клай увидел вестибюль, покинутый, темный,никому не нужный. Мистер Рикарди шумно втянул носом воздух, закрыл дверь, заперее.

— Запах слабеет.

— Вы принимаете желаемое за действительное. — В голосе Клаяслышалось сомнение. — Или так, или ваш нос к нему привыкает.

— Думаю, он прав, — поддержал портье Том. — Дует достаточносильный западный ветер, то есть воздух несет к океану, а если мы только чтослышали, как взорвалась новая заправочная станция, которую построили на углуНиленд-и Вашингтон-стрит, около Медицинского центра Новой Англии…

— Именно она, все так, — перебил его мистер Рикарди. На еголице отражалось глубокое удовлетворение. — Строительство вызвало такиепротесты! Но все решили взятки, можете мне…

— …тогда больница сейчас горит, — Том не дал ему договорить,— вместе со всеми, кто в ней находится.

— Нет. — Алиса поднесла руку ко рту.

— Думаю, да. И на очереди Центр Ванга[27]. К ночи ветерможет утихнуть, а вот если не утихнет, тогда к десяти вечера сгорит все, чторасположено восточнее Массачусетской автострады.

— Мы находимся западнее, — указал мистер Рикарди.

— Тогда мы в безопасности, — сказал Клай. — Во всякомслучае, от этого пожара. — Он подошел к маленькому окну кабинета мистераРикарди, встал на цыпочки, всмотрелся в Эссекс-стрит.

— Что ты видишь? — спросила Алиса. — Люди есть?

— Нет… да. Один человек. На другой стороне улицы.

— Он — из безумцев? — задала она новый вопрос.

— Не могу сказать. — Но он мог. По дерганому бегу, по тому,как человек постоянно оглядывался. В какой-то момент, до того, как скрыться зауглом на перекрестке с Линкольн-стрит, мужчина чуть не врезался в стеллаж совощами и фруктами, выставленный перед продовольственным магазином. И хотя Клайне слышал его, он видел, как непрерывно шевелятся губы мужчины. — Все, ушел.

— Больше никого нет? — спросил Том.

— Сейчас нет, только дым. — Клай помолчал. — А еще сажа ипепел. Как много, сказать не могу. Кружит ветром.

— Ладно, ты меня убедил, — принял решение Том. — Уроки яусваиваю медленно, но не из тех, кого ничему нельзя научить. Городу сужденосгореть, и в нем не останется никого, кроме безумцев.

— Думаю, ты прав, — ответил Клай. Только он не думал, чтовыведенная Томом формула относится исключительно к Бостону. Просто на данныймомент он не хотел заглядывать за границы этого города. Со временем он мограсширить свой кругозор, но лишь убедившись, что Джонни в безопасности. Аможет, общая картина всегда находилась бы за пределами его понимания. В концеконцов на жизнь он зарабатывал маленькими картинками. Но, как бы то ни было,эгоистичная личность, которая жила в глубинах его подсознания, не преминулапослать ясную и четкую мысль. Она пришла, расцвеченная синевой и темным,сверкающим золотом. Почему из всех дней такое случилось именно сегодня? Аккуратпосле того, как мне наконец-то удалось пройти в дамки?

— Если вы уйдете, могу я пойти с вами? — спросила Алиса.

— Конечно. — Клай посмотрел на портье. — Вы тоже можетепойти, мистер Рикарди.

— Я останусь на своем посту, — надменно произнес тот, ноКлаю показалось, что в глазах, когда он отводил взгляд, стояла тоска.