Во-первых, указал он, в «Атлантик-авеню инн» они вотносительной безопасности, учитывая, что лифты отключены, кабины на первомэтаже, а дверь на лестницу заблокирована. Находилась дверь в короткомкоридорчике за лифтовыми шахтами, а заблокировали они ее, завалив коридорчиккоробками и чемоданами из комнаты хранения багажа. Если бы какой-тоэкстраординарный силач попытался открыть дверь с противоположной стороны, емуудалось бы только сдвинуть эту кучу к противоположной стене, создав зазорпримерно в шесть дюймов. Слишком маленький, чтобы пролезть.

Во-вторых, хаос в городе, за пределами их маленькогоубежища, только нарастал. Снаружи постоянно доносились вой сирен различныхсигнализаций, крики, вопли, рев автомобильных двигателей, иногда в вестибюлепахло дымом, но ветерок дым этот по большей части уносил. Пока уносил, подумалКлай, но вслух ничего говорить не стал, не хотел еще больше пугать девушку.Продолжали греметь и взрывы, не по одному, а, можно сказать, залпами. Одинраздался совсем близко, и они все пригнулись в уверенности, что большое окноразлетится вдребезги. Не разлетелось, но после этого взрыва они перебрались вкабинет мистера Рикарди.

Третья причина, названная Томом в подтверждение того чтоКлай — безумец, если хочет покинуть относительную безопасность «Атлантик-авенюинн», состояла в следующем — часы показывали четверть шестого. День катился квечеру Том утверждал, что попытка покинуть Бостон в темноте — бредовая идея.

— Взгляни туда. — Он указал на маленькое окно кабинетамистера Рикарди, выходящее на Эссекс-стрит. Проезжую часть перекрыли брошенныеавтомобили. Тело, правда, они видели только одно. Молодой женщины в джинсах исвитере «Ред сокс». Женщина лежала на тротуаре лицом вниз, раскинув руки,словно умерла, пытаясь уплыть. «ВЕЙРИТЕК»[24], — прочитал он на свитере. — Тысчитаешь, что сможешь уехать на автомобиле? Если так, советую тебе подумать ещераз.

— Он прав, — подал голос мистер Рикарди. В сумраке кабинета,он сидел за столом, сложив руки на узкой груди. — Вы же поставили автомобиль вгараж на Тэмуорт-стрит. Я сомневаюсь, что вам удастся даже добыть ключи.

Клай, который уже смирился с тем, что автомобиль потерянбезвозвратно, открыл рот, чтобы сказать, что не собирается уезжать наавтомобиле (во всяком случае, от отеля), когда над головой громыхнуло, на этотраз с такой силой, что задрожал потолок. Грохот сопровождался едва слышнымзвоном бьющейся посуды. Алиса Максвелл, которая сидела на стуле по другуюсторону стола мистера Рикарди, нервно вскинула глаза к потолку и, похоже, ещеглубже ушла в себя.

— Что у вас наверху? — спросил Том.

— Зал ирокезов, — ответил мистер Рикарди. — Самый большой изнаших трех конференц-залов, мы используем его как склад. Держим там столы,стулья, аудио— и видеооборудование. — Он помолчал. — Хотя ресторана у нас нет,иногда мы устраиваем «шведский стол» на коктейль-пати, если клиентам требуетсятакая услуга. Когда наверху грохнуло в последний раз…

Он не договорил, но, по мнению Клая, нужды в этом не было.Когда над головой грохнуло в последний раз, в Зале ирокезов перевернулитележку, доверху заставленную посудой, тогда как раньше безумец, которыйметался по залу, переворачивал пустые тележки, столы и стулья. Жужжал на второмэтаже, как муха, попавшая в ловушку между закрытым окном и сетчатым экраном.Чтобы найти выход, мозгов не хватало, он мог только бегать и громить, бегать игромить.

Внезапно заговорила Алиса, впервые за последние чуть ли неполчаса. И впервые с момента их встречи заговорила сама, не в ответ наобращение к ней:

— Вы что-то сказали насчет какой-то Дорис.

— Дорис Гутиэррес, — закивал мистер Рикарди. — Старшаягорничная. Прекрасная работница. Возможно, лучшая из всех. Когда я в последнийраз говорил с ней, она была на третьем этаже.

— У нее был?.. — Последнего слова Алиса не произнесла.Заменила его жестом, который стал таким же знакомым, как указательный палец,подносимый к губам: просьбы помолчать. Алиса подняла правую руку к лицу, так,что большой палец коснулся мочки уха, а мизинец оказался повыше уголка рта.

— Нет, — строго ответил мистер Рикарди. — Сотрудники должныоставлять их в своих шкафчиках в раздевалке, когда приходят на работу. Припервом нарушении их предупреждают. Второе может привести к увольнению. Я говорюим об этом при приеме на работу. — Одно тощее плечо приподнялось и опустилось,пожатие плеч получилось половинчатым. — Это политика администрации, не моя.

— Она бы пошла на второй этаж, чтобы разобраться с причинойшума? — спросила Алиса.

— Вероятно, — ответил мистер Рикарди. — Не могу этого знать.Мне известно лишь одно: последний раз я говорил с ней, когда она позвонила стретьего этажа, чтобы сказать, что потушила огонь в корзинке для мусора. Попейджеру она не отвечает. Я дважды посылал ей сообщения.

Клай не хотел говорить вслух: «Видите, здесь тоженебезопасно», — поэтому посмотрел мимо Алисы на Тома, пытаясь взглядом донестидо него эту мысль.

— Сколько, по-вашему, людей на верхних этажах? — спросилТом.

— Не могу знать.

— А если прикинуть?

— Немного. Если говорить о горничных, то скорее всего однаДорис. Дневная смена уходит в три часа, вечерняя приходит в шесть. — МистерРикарди поджал губы. — Пародия на экономию. Экономической мерой это назватьнельзя, потому что результата нет. Что же касается гостей… Он задумался. —После полудня у нас затишье, просто штиль. Гости, которые приехали вчеравечером, уже, разумеется, выписались, расчетный час в «Атлантик-авеню инн» —двенадцать ноль-ноль… Те, кто заезжает сегодня, начали бы регистрироваться вчетыре часа, в обычный день. А нынче у нас день очень даже необычный. Гости, которыеостаются на несколько дней, обычно приезжают в Бостон по делам. Как, полагаю,приехали вы, мистер Риддл.

Клай кивнул, не стал поправлять мистера Рикарди, которыйникак не мог правильно произнести его фамилию.

— К середине дня люди, приехавшие в Бостон по делам, обычноуходят, чтобы ими и заняться. Поэтому, как вы понимаете, днем в отелепрактически никого нет.

Словно опровергая его слова, над головами опять что-тогрохнуло, послышался звон разбиваемой посуды и едва различимое звериноерычание. Они посмотрели вверх.

— Клай, послушай, — Том повернулся к нему, — если этотпарень найдет лестницу… Не знаю, способны ли эти люди думать, но…

— Судя по тому, что мы видели на улице, — ответил Клай, —неправильно даже называть их людьми. Я вот представляю этого парня наверхумухой, попавшей в ловушку между окном и сетчатым экраном. Муха, попавшая втакую ловушку, может выбраться, если найдет дырку… и этот парень может найтилестницу, но, если и найдет, думаю, лишь благодаря случаю.