сонно потягивается и потирает глаза. Очевидно, наш жуткий рассказ о Скрипунах, который должен был не позволить Элле уснуть, оказался недостаточно жутким, – подумала она.

А потом Люси услышала другой звук.

Еще один зевок.

На этот раз это был Норман.

Бесполезный мальчишка! – подумала Люси, глядя на Нормана, который сладко устроился на ее подушке и уже начинал дремать.

Но Люси не покидало ощущение, что что-то не в порядке. Она снова выглянула из своего шкафа и увидела нечто поразительное.

Облачко золотистой пыли разлеталось по комнате и, пролетая мимо Нормана и Эллы, попадало им в глаза.

Сердце Люси остановилось. Элла и Норман не засыпали: их усыпляли! Она видела, как пыль оседает в уголках их глаз, и они погружаются в глубокий-глубокий сон.

Люси вдруг поняла, что сонные глаза Нормана и Эллы – не единственные глаза, которые она видит.

Они были здесь.

Четыре пары черных глаз-бусинок выглядывали из-под кровати, прячась в тени.

Люси задрожала от страха. Но глаза смотрели не на нее. Ее они пока не заметили. Они смотрели на Эллу, завернутую в куртку, и соблазнительно-гадкий мусор, рассыпанный по комнате.

– Они спать, – прохрипел голос в темноте. – Сонна Пыль работать на славу!

– Ребятенки надолго хрр-хрр, – проворчал другой. – Глупа девчонка позвать мелкого мальчишку. Эй, смотри-ка! Да енто тот ребятенок, что через дорогу живайт! Он нам не помешать! – И они засмеялись.

Отлично, – подумала Люси. Скрипуны решили, что Элла, сидевшая в яркой куртке, это она. Всё, как они с Норманом и планировали.

– Пора цап! Ее и куртку, – прошипел третий голос.

Люси заметила в тени какое-то движение. Живот у нее свело от страха, руки покрылись мурашками, а волосы на голове встали дыбом, когда четыре Скрипуна выползли из темноты, и Люси впервые их увидела.

Кожа у них была черной, как патока, и липко блестела, как у слизняка. Уши с прожилками напоминали увядшие капустные листья, длинные острые когти клацали по полу. За каждым тянулся мерзкий хвост, похожий на коричневую банановую кожуру.

Один за другим они встали на ноги. Они были такие маленькие, что помещались под кроватью Люси в полный рост.

Люси прищурилась. Из своего укрытия в шкафу она видела их как на ладони…

Длинные руки у одного из них были, словно веснушками, покрыты болячками.

У другого руки шелушились, и Люси вспомнила, как во время каникул она обгорела на солнце.

У самого пухлого из огромных ушей торчали пучки шерсти, а живот был похож на мяч.

У последнего Скрипуна, явившегося из темноты, на спине были торчащие во все стороны шипы.

Он был главным – Люси сразу догадалась, увидев, как остальные Скрипуны расступались перед ним, когда он скрипел по деревянным половицам на самую середину комнаты.

Люси затошнило. Скрипуны оказались самыми мерзкими существами, которых ей когда-либо приходилось видеть. Но самое отвратительное ожидало ее впереди.

– Глянь-ка сюды! – сказал жирный и круглый, подбирая с пола кусок испорченной пиццы с пушистой зеленой плесенью на корочке. Норман вытащил ее из мусоровоза, решив, что она станет отличной приманкой для Скрипунов. И не ошибся! – подумала Люси и отвернулась, чтобы не видеть, как существо жадно обнюхивает пиццу.

– Шварк енто на место, Вонючка! Мы тута не за этим! – прошипел лидер.

Вонючка? Какое ужасное имя! – подумала Люси. Но тут Вонючка пукнул, и Люси сразу поняла, почему его так прозвали.

– Ворчун, да ты поглядь, како богачество! – воскликнул Вонючка, рассматривая тропу из мусора.

Ворчун? Еще хуже, чем Вонючка! – подумала Люси, но это имя очень подходило существу с шипами на спине и хмурым лицом.

– Ён прав! Цап енто, Ворчун. Оченна прекрасное, не будем…

– Шварк! – выпалил Скрипун с болячками, перебив Скрипуна с шелушащейся кожей.

– Нюхач, цыц, когда я говорить!

– Звиняй, Царапун, звиняй! Опять забывать! – извинился Нюхач.

Ворчун, Вонючка, Нюхач и Царапун. Люси повторила про себя их имена. Омерзительные имена омерзительных существ.

– Лады. Тока быстр-быстр скрипаем! – сказал Ворчун, и четыре Скрипуна стали делать нечто странное. Вытянув липкие руки и ноги, они стали кататься по комнате. Они катались по сочным кускам пиццы, по пустым коробкам из-под хлопьев, по старым бутербродным коркам, по потерявшему пару грязному ботинку, по остаткам ужина и всему остальному мусору, и Люси вдруг заметила, что всё это пристает к их липкой коже.

Когда они накатались вдоволь и встали на ноги, пол был чистый, а Скрипуны покрылись мусором, от липкой головы до пальцев ног.

Это было самое странное зрелище, которое Люси когда-либо доводилось видеть. Четыре необыкновенных маленьких существа, покрытых мусором и грязью!

Ворчун, Вонючка, Нюхач и Царапун посмотрели друг на друга и расхохотались.

Знаешь, Скрипуны смеются совсем не так, как ты или я. Они приходят из мира-наоборот, в котором правильное – неправильно, хорошее – плохо, и где смех больше похож на плач младенца. Они вопили минут пять, радуясь своим гадким находкам, и, как раз в тот момент, когда Люси подумала, что они разбудят Эллу и Нормана, Нюхач сунул маслянистую черную лапу в мешочек, завязанный вокруг его шеи, и достал оттуда еще одну щепотку золотистой пыли.

– Штоб наверняка, – пояснил Нюхач и сдунул Сонную Пыль с ладони. Волшебная пыль снова осела в уголках глаз Эллы и Нормана.

– Вот теперь они нам не мешать, – добавил Нюхач и хрюкнул как свинья.

Сердце Люси бешено забилось. Скрипуны не знали, что она прячется в шкафу, а если бы узнали, то и ее бы осыпали волшебной снотворной пылью.

И тут ей в голову пришла мысль. Вернее, эта идея болталась прямо у нее над головой. На вешалке висел ее купальник, а поверх него – очки для плавания. Она быстро схватила их и надела. Теперь ей была не страшна Сонная Пыль, которая могла случайно залететь в шкаф.

– Ну! Цап вонючу куртку, и айда в Волеб! – прохрипел Ворчун, начиная скрипеть по полу в сторону Эллы.

Три других Скрипуна мрачно двинулись за ним следом, и остановились посреди комнаты. Они подкрались к погруженной в сладкий сон Элле, протянули лапы, схватили куртку и направились прямо к тому месту на полу, которое было помечено буквой С.

Туда, куда Люси и хотела, чтобы они пришли…

Глава 12

Ворчун, Вонючка, Нюхач и Царапун

Люси посмотрела наверх, на свисавшую с потолка тяжелую корзину для белья, затем вниз – на четырех Скрипунов.

Еще… один… шаг… – подумала Люси, и