на папашку настучали. Он долго не отпирался (Сергей слышал часть разговора), заявил, что это серьезное чувство и мать, как бывший работник искусства, должна его (это чувство) уважать. Мама вспылила, ударила отца по щеке, покидала его шмотки в чемоданы и выкинула их за дверь.

Надеялась ли мать на то, что отец вернется, Сергей не знал, но сам он в первое время ждал. Но папашка сделал вид, что обиделся, окончательно их бросил и стал жить с кассиршей. Вместе с ним, как потом выяснилось, к кассирше перешла и новая квартира, и новый должностной оклад — когда папашка стал проректором. А ведь он имел “приработки” и помимо оклада, их они тоже лишились.

Дальше — больше. Матери пришлось пойти на службу, а Сергею отец запретил поступать в Институт, пообещав устроить его в другой вуз. Хотя прекрасно знал, что учиться самостоятельно у сына не получится. Тут уж Серега совсем разозлился, поняв, что для папаши он стал чем-то вроде темного пятна в биографии, которое хочется от посторонних скрыть, а самому забыть.

Именно в этот момент Сергею вдруг позвонила новая пассия отца и предложила поговорить. Он сначала думал отказаться, а потом пошел на встречу из интереса. Кассирша оказалась ничего себе, ладненькая, и это злило еще больше. Сергей послушал — послушал ее лепет про интеллигентных людей и дружеские отношения, а потом выдал ей по полной программе все, что он о ней, курве, думает. У кассирши слезы из глаз прям брызнули, и именно в этот момент Сергей почувствовал, как сладка месть, как отлегло у него от сердца. Правда, чувство удовлетворения было недолгим. Вечером позвонил отец, наорал на него, обозвал мерзавцем. Тогда Сергей попытался его послать, как пассию, папаша спохватился и сына подкупил. То есть сначала вроде уступил, стал давить на мужскую солидарность, на то, что он взрослый парень и должен понять; что во многом виновата сама мать, которая хорошо умеет готовить только яичницу и так далее. А затем папашка предложил отступного: если Сергей перед кассиршей извинится, то отец купит ему машину. Сергей обещал подумать, но едва только положил трубку, он уже знал, что согласится, потому что иметь свою машину это… это…

Промаявшись пару дней, Сергей позвонил кассирше и извинился. От этого унижения он почувствовал к отцу горячую обиду и ненависть, утолить которые могла только месть. Он даже хотел машину вернуть, но потом передумал и стал подрабатывать частным извозом, потому что грошовой зарплаты матери на двоих не хватало…

История с аквариумом — это тоже была месть, понял Сергей, месть за какие-то детские обиды, но справедливая и долгожданная. Он рассказал Артуру и Валере о своей жизни так, как не мог бы рассказать никому, ведь они могли его понять, как никто. Для этого друзья и нужны.

Сергей в них не ошибся, во всяком случае, в Артуре. Тот не просто посочувствовал товарищу, а еще и придумал, как они вместе смогут отомстить всем его обидчикам одновременно. Сергей с радостью согласился участвовать в налете на кассу Института, он даже готов был взять на себя главную роль, потому что и месть-то это его, Серегина. Валерка, как всегда, заржал, заявив, что денег в этом деле чуть больше, чем мести. С его точки зрения может и так, а Артур признался, что придумал план из-за рассказа Сереги. Да и так понятно, что Артур сделал все ради друга, ведь налет планировался именно на тот момент, когда папаша оставался в Институте вместо ректора, ему, значит, и быть крайним! Какие еще доказательства дружбы тут нужны? Главные роли достались Артуру и Валере, потому что Сергея в Институте могли случайно узнать. Пусть так, зато папашка, гад, попался, теперь он повертится, как крыса, тонущая в сортире. И кассирша свою припарку тоже получит!..

Вся дорога заняла минут пять — семь.

— Здесь налево, во двор и прямо — до стены, — распорядился Артур. — Мотор не глуши.

Сергей выполнил маневр и остановил “Тойоту” в незнакомом тупичке на территории Первой городской больницы. Вокруг не было ни души, но Валера еще специально отбежал, проверил. Тем временем Артур вышел из машины, открыл ключом какую-то подсобку и вынес оттуда автомобильные номера.

— Прикручивай!

Пока Сергей ставил на место родные номера, Артур с Валерой затащили мешки с деньгами в подсобку. Там же они спрятали снятые номера. Лишь тут Сергей огляделся и заметил вывеску “Морг”. Вот это прикол! Он захохотал, как Валерка: знатное местечко! Уж где — где, а у мертвяков вряд ли кто догадается обыск провести. Все — таки Артур — гений!

— Кончай ржать, поехали! — окликнул его Валера. — Сейчас все дороги перекроют, чего нарываться…

Глава пятая. Леонид

1.

Свою очередь Клокову пришлось ждать не очень долго, допросы вели сразу несколько человек. Все равно Леонид нервничал, прокручивая про себя события последних часов. Он виноват? Вернее: его могут считать виноватым? Дело-то серьезное, кто-то ведь должен стать козлом отпущения во всей этой истории с налетом. Но больше всего его волновал другой вопрос: сумеет ли он сохранить в тайне свое фантастическое открытие? Его нервный вид может легко вызвать подозрения, а Лене сейчас терять время на милицейские допросы просто жалко, у него и без того есть над чем подумать.

Леонид попал к мордатому молодому человеку с редкими соломенными усиками и водянистыми глазами. Перед ним уже лежала стопка исписанной бумаги, словно перед примерным учеником. Отличники в следователи идут?

— Я дознаватель Сиротин Олег Николаевич, — представился тот и приступил почти к двухчасовому допросу. К этому Леонид был готов, ведь он один из главных свидетелей. Начал дознаватель с ответственности за дачу ложных показаний, потом записал анкетные данные и подробнейший рассказ о сегодняшнем утре. По уточняющим вопросам Сиротина Леонид понял, что толку с его рассказа не много. Ну и ладно. Затем дознаватель изменил тему.

— Леонид Павлович, вы охранником работаете на полставки?

— Да.

— Почему?

— Потому что целую ставку не дают.

— Понятно… — Сиротин помолчал. — Значит, вы занимаетесь этой работой из-за денег?

— Как все.

— Я в том смысле, что денег вам не хватает?

— А вам?

— Ну… речь не обо мне. Отвечайте, пожалуйста, на вопрос.

— Это ведь не основание для подозрений?

— Конечно, конечно. Продолжим. Вы знали о предстоящей поездке в банк?

— Знал. Мне вчера Людмила… э — э–э… Константиновна сказала.

— Зачем?

— Ну, а вдруг я на больничном — мне ж тогда замену придется искать.

— Леонид Павлович, вы никому не говорили о том, что сегодня