Идея имела смысл — учитывая реакцию энергии Бездны на изолированную структуру, созданную финикийцем, это первое о чём я подумал. Но тут имелось одно критическое «но» — для подобного требовался плотный уровень взаимодействия с ним. На что хитрозадый фавн никогда не пойдёт без предварительных переговоров. К тому же, даже всей его Австралии не хватит, чтобы очистить сотни миров. А вынудить недавнего врага допустить меня к его секретам, чтобы создавать нечто подобное самому — задача, которая потребует длительного общения. Особенно сейчас, когда ему и угрожать, кроме отправки на корабле в неведомую даль, больше нечем.

Требовался иной способ. Позволяющий разом уничтожить противника. Только вот какой?

Петербург сверкал щитами родовых поместий и вспышками силы — патриции, их гвардейцы и солдаты гарнизона, не понимая сути происходящего, пытались дать отпор привычными для них методами. Обычные жители стремились запереться в своих домах, рассчитывая, что их катаклизм не затронет. Некоторые мчались в направлении выездов из столицы. Впрочем, все они ошибались — если всё продолжится в том же ключе, шансов выжить не останется ни у одного смертного.

Решив проверить одну из своих версий, которая смотрелась более перспективна, я обрушился на разум Волконской. Да, в обычных ментальных техниках я силён не был. Но вот боевых в арсенале Дома Кали хватало. Потому я принялся ломать защитный барьер, заставив патрицианку бросить все силы на защиту сознания.

А через несколько секунд почувствовал, как кто-то пытается пробиться мне навстречу из Крепости Духа. Отчаянно и упорно. Потянулся ему навстречу, щедро черпая энергию из резерва и объединённые усилия принесли результат — у нас с Прохором вышло установить канал связи. А в мой разум моментально ворвалась волна хаотичных мыслеобразов.

Умирающие солдаты гарнизона. Атакующие конструкты. Кричащая Асука, у которой оторвало левую руку. Что правда не помешало ей разрубить противника мечом, что был сжат в правой. Держащая из последних сил щиты Ульяна. Залитый кровью Оболенский и бледные, едва заметные призрачные соколы, что пытались защитить своего хозяина. Если здесь конструкты только заражали, то в крепости они делали людей своим оружием. Которое активно использовали.

Но было и ещё кое-что. Способ, при помощи которого бывший адъютант отбил атаку и сейчас заблокировал их в одном из отсеков. Бог посмертия тоже понял, что враг использует души и разум смертных в качестве основы для воинов, что получились на базе конструктов. Без них последние были обычными сгустками силы, запертыми внутри души, с единственной и крайне простой задачей — обеспечить заражение всех вокруг при помощи нехитрой схемы, передающей энергию Бездны всем окружающим через тактильный контакт. А те, в свою очередь, заражали окружающих. И как по мне, скорость распространения заразы вполне подтверждала имеющуюся у варваров теорию трёх рукопожатий.

Специализацией Прохора была работа с посмертными образами людей. И в отличии от большинства членов пантеона, он этим занимался уже довольно давно и продуктивно. Так что в глобальной схеме он разобрался довольно быстро. А потом и придумал способ ей противостоять. Весьма занятный, надо сказать — мне такое даже в голову не пришло бы. Хотя всё было просто — требовалось лишь пересобрать человеческую душу. Выдернуть её за пределы тела и вывернуть наизнанку, после чего засунуть обратно.

Вроде бы несложная и даже банальная процедура, но в отрыве от каркаса и сознания, душа вела себя абсолютно иначе. Отслаивая и отбрасывая всё лишнее. Ну а фокус с её превращением в хаотичное нагромождение нитей гарантировал, что отцепится даже энергия Бездны, изначально предназначенная для заражения энергетического каркаса.

Первым, на ком Прохор проверил свою идею, стал он сам. Мыслеобраз был крайне быстрым, но я отлично ощутил боль через которую тому пришлось пройти. Даже богу посмертия не так легко выдернуть собственную душу за пределы тела, после чего вывернуть её и вернуть на месте. Особенно если он относительно недавно был человеком.

Тем не менее, после этого он проделал то же самое с остальными членами пантеона, очистив их от заразы и лишив паранойи, которая начинала застилать многим глаза, побуждая броситься на своих же соратников. А следом юный бог сокрушил всех трёх конструктов, которые орудовали в Крепости Духа.

Правда это привело к побочному эффекту — распылению внутри замкнутого пространства большого объёма энергии Бездны, с чем он справиться уже не мог. Как итог — они заперлись в одном из залов, совместными усилиями заблокировав его от вторжения извне. Откуда он и попытался пробиться ко мне, спалив ради этого часть своей «искры».

В этот раз я сразу же показывал Мьёльниру абсолютно все поступающие данные и спутник приступил к созданию новых артефактов, даже не досмотрев всё до конца — ему оказалось достаточно увиденной схемы.

К нему сразу же подключилась Найхва, а за ней и Олег — новые артефакты получались крайне энергоёмкими и требовали большого объёма силы. Собственно из моего резерва, спутник тоже вычёрпывал её громадными порциями.

Канал связи с Прохором мне удалось стабилизировать, а напротив послышался голос Волконской, о которой я в свете последних известий успел немного забыть.

— Как ни старайся, у тебя ничего не выйдет, бог. Наш хозяин станет самим сущим. Его сила пронизает всё. До самого последнего человека в этой вселенной. А потом он проторит путь назад и явит своё величие старому миру.

Глянув на неё, я чуть качнул головой. Конечно, римский пантеон сложно назвать образцом миролюбия. Мы воевали практически с самого начала. Но так и обстоятельства были иными. Да и мир совсем другим. Не схватись мы с италийскими городами и их молодыми богами, они бы сожрали бы нас самих. Вернее и так пытались, да не раз. Тогда все бились даже ради крохотного селения и пары мелких храмов.

Потом была очередь греческих колоний, которые не сильно обрадовались появлению сильного конкурента, а их боги решили, что как-то мы слишком укрепились. Дальше финикийцы, рассчитывающие, что захватят наши города и заберут наших последователей. Ну а потом окружающие сочли нас угрозой, которую требуется остановить, ударив первыми. По большому счёту ни войны с Элладой, ни вторжения в Малую Азию, а потом в Египет не было бы, не стань местные пантеоны атаковать первыми. Мол, эти страшные римляне только и ждут, чтобы к нам вторгнуться, посмотрите сколько они поработили народов и вообще зачем им тогда такая армия, если они не собираются воевать?

Единственная война, которая была спровоцирована нами — конфликт с парфянами. Но там постарались Марс с Вакхом. В