Чтобы не выдать своего волнения, она уставилась в окно, глядя на мелькающие огоньки и величественные здания. Она всегда любила Париж. Его красота и история ошеломляли ее, и нигде она не испытывала такого восторга… кроме Джахора, великолепной столицы Джандора. Она была построена на холмах на берегу сверкающего моря. Минареты, плоские крыши домов, дети с разноцветными бумажными змеями и возвышающийся надо всем этим украшенный золотом дворец…

– Мы уже приехали.

Кэт с трудом оторвалась от своих мыслей и с облегчением вздохнула, увидев, что они подъехали не к тому ресторану, о котором она вспоминала. Когда Зафир помог ей выйти из машины, она обнаружила, что они находятся на маленькой улице Иль де ля Ситэ – одном из многочисленных небольших островков на Сене.

Кэт, заинтригованная помимо собственного желания, позволила Зафиру взять ее за руку и ввести в маленький ресторанчик, расположенный между двумя высокими зданиями. Это было совсем не такое место, куда он обычно водил ее.

Когда он заговорил, его голос звучал почти неуверенно:

– Это один из самых охраняемых парижских секретов.

Кэт посмотрела на него и сухо сказала:

– Ты боишься, что я устрою скандал из-за того, что ресторан не находится на трехсотом этаже с видом на Эйфелеву башню?

– Я больше не знаю, чего ждать от тебя.

Прежде чем она успела ответить, он уже ввел ее в ресторан. Она была удивлена, что владелец встретил его, как родного сына, а ее – как старого друга.

Уже через несколько минут они сидели за уютным угловым столиком. На заднем фоне звучала спокойная музыка, и все столики были заняты влюбленными парочками. Атмосфера была до боли романтичной.

Чувствуя себя беззащитной и неуверенной, Кэт сказала:

– Не ожидала, что это в твоем стиле.

Зафир положил на колени салфетку и потянулся за хрустящей булочкой.

– Я работал здесь на кухне учеником шефа, когда один семестр учился в Сорбонне.

У Кэт буквально отвисла челюсть, и Зафир улыбнулся.

– Приятно знать, что я все еще способен удивлять тебя.

– Ты называл меня лгуньей, но сам не слишком охотно делился информацией о себе.

Улыбка исчезла с лица Зафира.

– Когда дело касалось тебя, я был не слишком заинтересован говорить о себе.

В этот момент появился официант, принял их заказ, а следом за ним подошел сомелье с винным меню. Когда вино было разлито и они снова остались одни, Кэт почувствовала себя до нелепости смущенной. Ноги Зафира под столиком касались ее ног.

Он откинулся на стуле, держа в длинных пальцах изящную ножку бокала.

– Почему ты это сделала, Кэт?

Она в панике уставилась на него.

– Ты о чем?

Его лицо посуровело.

– Фотографии. Почему ты позволила мужчине снимать тебя в таком виде, когда была такой молоденькой? Почему ты не была в это время в школе?

Кэт крепче ухватилась за ножку бокала. Она ненавидела себя за то, что еще не была готова все рассказать Зафиру. И она подумала, что вряд ли вообще сделает это.

– Только теперь ты захотел узнать это? Но это ничего не изменит.

В это время им подали восхитительный крем-суп из грибов с трюфельным маслом. К облегчению Кэт, Зафир, казалось, забыл про свой вопрос и начал рассказывать ей забавные истории о том, как он работал здесь под началом сурового шефа.

– Я понятия не имела, что ты интересуешься кулинарией. И зачем тебе вообще нужно было работать, если ты в этом не нуждался?

– Мне было скучно, когда я не был занят в университете. Однажды я проходил мимо этого места и увидел объявление, что они ищут помощника на кухню. Вот я и пошел к ним. Никто здесь не знал, кто я такой. Для них я был просто Зафир Ноури, иностранный студент. И лишь когда мои телохранители стали слишком заметными, мне начали задавать вопросы. Но они позволили мне продолжать работать у них и охраняли мой секрет. А когда Марсель, владелец, несколько лет назад начал испытывать финансовые трудности, у меня была возможность помочь ему, так что теперь у меня есть акции и в этом бизнесе.

Кэт слушала чуть ли не с раскрытым ртом. Она никогда не знала его с этой стороны. Довольного своей анонимностью. Не чурающегося грязной работы. Когда она была знакома с ним, его всячески чествовали как крон-принца Джандора, наследника короля. Он был влиятельным и величественным. Подавляющим.

К ее удивлению, в течение всего остального вечера они беседовали по-дружески и непринужденно. Когда со столика унесли тарелки, Кэт уже почти расслабилась в обществе Зафира. Поэтому когда он снова задал вопрос про фотографии, она почувствовала себя так, словно ее предали. Как будто он с определенной целью заговаривал ей зубы, внушая ей ложное чувство безопасности.

Она ощетинилась, чувствуя себя трусихой.

– К чему все это, Зафир? Раньше тебя это не интересовало. Почему теперь?

Он пожал плечами.

– Ну, скажем, потому, что когда той ночью ты выбежала из моих апартаментов, ты оставила после себя больше вопросов, чем ответов.

Кэт сдержалась от упрека, что той ночью он не был настроен выслушивать ее объяснения. К тому же она понимала, что пришло время сказать ему то, что она сказала бы той ночью, если бы не была так убита его признанием, что он не любит ее.

Она сделала глубокий вдох и заставила себя посмотреть на него.

– Когда мне было семнадцать, я была основной кормилицей семьи. Благодаря множеству конкурсов красоты, на которые меня таскала мама, едва поняв, что моя внешность может приносить доход, я работала моделью на полную ставку и кормила нас обеих. Мне очень нужны были деньги на ее лечение.

Зафир нахмурился.

– На ее наркотики.

– Нет. Я никогда не давала ей денег на наркотики. Но что бы я ни делала, на сколько бы реабилитационных программ я ее ни устраивала, она все равно срывалась. – Кэт почувствовала, как ее щеки покраснели от стыда. – Она воровала у меня деньги на наркотики. Как бы я их ни прятала, она всегда их находила.

– Но у тебя же наверняка был свой счет в банке?

– Да, но я была несовершеннолетней. Так что у нее был доступ к моему счету.

Глаза Зафира сверкнули.

– Ты была несовершеннолетней, когда этот человек сделал те фотографии.

Кэт почувствовала горечь, вспоминая тот день. Когда она перешла черту и поняла, что больше никогда не станет чистой.

– Моей матери было очень плохо. Она взяла все мои деньги и накачалась наркотиками почти до смерти. Она попала в больницу. Моим последним шансом оставался частный реабилитационный центр… но это было очень дорого. Этот человек – фотограф – я не была с ним знакома, но одна из моих коллег рассказала мне о нем и о том, сколько я смогу заработать…