при таком ветре он бесполезен. Фредди ждет меня, так что, если дождь не прекратится, я просто перетерплю ливень и буду надеяться на лучшее.

Я жду целых пятнадцать минут, но дождь не собирается ослабевать. У моего плаща нет капюшона, но я надела шерстяную шапку и свои старые надежные сапоги. Хотя и то, и другое сможет защитить меня лишь на некоторое время, но что мне остается делать?

Пора отважиться на наводнение.

* * *

Эван

Я как раз выходил из душа, когда услышал, как пятнадцатью минутами ранее к подъезду подъехало такси. Поскольку из-за дождя мне пришлось прервать пробежку, я ожидал, что в любую минуту раздастся стук в дверь.

Очевидно, мне следовало знать об этом.

Устроившись в мамином уголке для чтения, я заглядываю в окно сквозь шторы. С этой точки зрения мне открывается прекрасный вид на крыльцо. Там сидит Софи Саттон, как и подобает гордой и упрямой девочке.

На ней большое серое пальто, шляпа и большие старые ботинки, ноги поджаты под себя. Конечно, она слишком горда, чтобы попросить меня войти. Или боится. С Софи трудно сказать.

Я не ношу часы, но бросаю взгляд за угол на уродливые старинные часы Patek Philippe, которые висят на стене над каминной полкой моего отца. Пятнадцать минут. Пятнадцать минут она сидит на холодных ступеньках, обняв себя руками, и ждет.

Когда она наконец встает, меня пронзает острый клинок триумфа. Наблюдать за тем, как разбивается ее гордость, когда она стучится в мою дверь, будет так сладко, и я уже предвкушаю вкус этого.

Только вот, конечно, Софи натягивает свою шерстяную шапку на голову и уши и спускается по ступенькам крыльца прямо в сторону проливного дождя.

— Чтоб тебя, — прорычал я, вскакивая на ноги.

Я оказываюсь у двери раньше, чем она успевает добежать до конца ступенек. Она вздрагивает, когда я окликаю ее: — Саттон!.

Она испуганно оборачивается. Ее глаза скользят по моему телу, а затем снова поднимаются, почти слишком быстро, чтобы я успел заметить. Но это напомнило мне, что на мне только боксеры и полотенце, обернутое вокруг плеч.

Румянец окрашивает ее щеки, и по моей груди распускаются нити темного удовольствия. Мне хочется сказать ей, что она может выглядеть как угодно. Я всю жизнь занимаюсь спортом, тренируюсь по строгому расписанию и входила в состав команды Спиркреста по регби вплоть до прошлого года, когда мне пришлось прекратить занятия из-за травм.

Я знаю, как выглядит мое тело. Я много работал над тем, чтобы оно выглядело именно так.

Так что если Софи хочет на это посмотреть, я могу выглядеть на все сто. Я хочу, чтобы она смотрела.

Но ее глаза крепко прикованы к моим, когда она воинственно восклицает: — Что?.

Я поднимаю голову к небу. — Ты же не собираешься идти в город в этом?

Она поднимает бровь. — Нет? А что я буду делать, летать?

Я закатываю глаза. Для такого умного и начитанного человека она может быть такой глупой, когда захочет. Я держу дверь открытой. — Не будь такой чертовски упрямой. Заходи уже.

— Пока ты разгуливаешь голышом? Нет, спасибо.

— Чего ты боишься, Саттон? — спрашиваю я с ухмылкой. — Никогда раньше не видела голого парня?

Она выглядит совершенно не впечатленной. — Ни одного, которого я не хотела бы видеть.

Я сужаю на нее глаза. Она не хочет сказать, что видела голого парня? Сдержанная, заносчивая Софи? Без шансов.

— Но как бы я ни была очарована всем этим, — уныло продолжает она, — мне нужно кое-куда зайти.

— Ладно, не заходи. Просто подожди здесь, хорошо?

Она сужает глаза и колеблется.

— Саттон, я серьезно. Подожди.

Софи смотрит на меня долгим взглядом и ничего не говорит, но и уходить никуда не собирается. Поэтому я закрываю дверь и бегу вверх по лестнице в свою комнату. Я надеваю первую попавшуюся под руку чистую одежду: черные треники и белую футболку, носки и свои старые белые кроссовки, которые я ношу в основном, когда куда-то еду.

Накинув на плечи полотенце, потому что волосы еще влажные, я хватаю первую попавшуюся связку ключей, которая лежит в столе в папином кабинете. К тому времени, когда я сажусь в Porsche Boxster, я уже ожидаю, что Софи уедет.

Но она все еще там, и она действительно садится в машину. Ее поза говорит о дискомфорте и недоверии. Она сидит с прямой спиной и скрещенными ногами, прижимая к груди рюкзак.

В машине играет негромкая музыка, басы бьются как пульс. Я чувствую металлический жар машины, запах моего шампуня, теплую ваниль Софи. Мое сердцебиение учащается, хотя для этого нет никаких причин.

Ее близость манит. Я отчаянно хочу, чтобы она что-нибудь сказала, чтобы она дала мне хоть что-то, за что я мог бы ухватиться и потянуть. Любое взаимодействие между мной и Софи — это всегда противостояние, борьба, но здесь, вдали от Спиркреста, в маленьком салоне спортивного автомобиля, правила как будто изменились.

Как мне подойти к ней, когда она так близко? Без Молодых Королей, которые окружают нас, чтобы убедиться, что я никогда не сокращу расстояние между нами? Без Спиркреста, который напомнит нам, что мы принадлежим к разным мирам?

Молчание затягивается. Софи ничего не говорит, даже не смотрит в мою сторону. В конце концов, я заговорил первым.

— Ну что? Ты скажешь мне, где тебя высадить?

— На центральной улице.

Я жду, но она больше ничего не говорит.

— Где-то конкретно на центральной улице?

— Нет.

Так как понятно, что больше она мне ничего не даст, я еду дальше. Давненько я не ездил на " ручнике", но это быстро возвращается ко мне. В рычаге переключения передач, в чутких педалях под ногами есть что-то приземленное. Что-то успокаивающее в контроле над машиной — таком контроле, который я мог бы только пожелать иметь над Софи.

Она смотрит в окно и ничего не говорит.

Уже несколько недель я гадаю, куда она пропала, и уже несколько недель она не дает мне абсолютно ничего.

Но у Софи может быть только одно занятие в свободное от учебы время.

Софи никогда ни с кем не встречалась в Спиркресте. Даже если бы она делала это тайно, я бы знал. Я бы уничтожил любого, кто посмел бы приблизиться к ней. Но мне никогда не приходилось этого делать, потому что я очень старался, чтобы все знали об особом внимании, которое я уделяю Софи.

Особое внимание, благодаря которому она всегда остается отчужденной и неприкасаемой.

Не то чтобы мне нужно было так