– Что у нас выходит, – прихлебывая кофе, началВешняков. – Два убийства, и в обоих случаях женщины обращают внимание напарня. И, похоже, на одного и того же парня. Правда, никто из них не может утверждать,что видел его вблизи примерочной.

– На самом деле у нас три парня, – усмехнуласья. – Первый – тип с тяжелым взглядом, парень, покупавший женское белье, итот, на кого обратила внимание погибшая Лена. В версию о маньяке все этопремиленько укладывается. Бродит псих по универмагу, заметив, что женщинауединилась в кабинке, подкрадывается и… Что там с орудием убийства?

– Использовали разное оружие.

– Интересно, – задумалась я.

– Ты считаешь, что все эти три парня, которых заметилиженщины, на самом деле один и тот же человек?

– Почти уверена в отношении двоих, хотя и третий…Появление Лены в день первого убийства в отделе спорттоваров многое меняет.Разве нет?

– Понимаю, о чем ты, – кивнул Артем. – Нектопо неизвестной нам причине решает убить Веронику Серафимович, следует за ней вунивермаг и, когда она оказывается в примерочной, подкрадывается со стороныотдела спорттоваров. Предварительно он, возможно, заглядывал в отдел, покупалтрусики, чтобы иметь возможность оглядеться.

– Вряд ли, – пресекла я полет его фантазии. –То есть, конечно, мог, но лишь в том случае, если точно знал, что Верониказайдет туда и будет что-то примерять.

– Другими словами, парень был с ней знаком? А что? Ккому-то она приехала. Вдруг он не обрадовался ее появлении, вот и решилизбавиться от нее раз и навсегда.

– Американская трагедия, – пробормотала я.

– Что?

– Книжку читала в детстве… Женщина не была беременна?

– Нет.

– Угу.

– Что – угу? Дальше слушать будешь?

– Я слушаю, слушаю.

– Итак, он ее убил, но рядом оказалась Лена. Возможно,она видела, как он выходил из примерочной. С того места, где она стояла, всеотлично видно.

– Тогда почему она ничего не сказала милиции?

– Всем задавали стандартные вопросы, идевчонка-продавец из спорттоваров забыла, что Иванова в тот день подходила кней, вспомнила только после ее убийства. Специально ее никто не допрашивал, разработает она в другом отделе. Она про парня могла и забыть.

– Но потом вспомнила.

– Или, к примеру, встретила. Оттого и нервничала в тотдень.

– А парень, сообразив, что к чему, выждав момент,убивает опасного свидетеля.

– Вот именно. Все логично, и никаких маньяков.

Артем был очень доволен и даже не скрывал этого. Мне же вэтой кажущейся простоте виделось предупреждение. Просто явиться в универмаг,где неделю назад ты совершил убийство, совсем нелегко, а чтобы убить девушку вотделе, где она работает, мгновенно сориентироваться, да еще носить при себефинку или что там у него было… Скорее он готовился заранее. И не было ихслучайной встречи, хотя, возможно, и была, но не в тот день.

– Поговори с девчонками из другой смены, – сказалая, не заметив, как принялась за третью чашку кофе. – Почти уверена, пареньбыл здесь накануне. Приглядывался.

– Хорошо, – кивнул Артем. Теперь в его голосеслышалось гораздо больше энтузиазма, чем утром на моей кухне.

Простившись с Артемом, я отправилась домой, памятуя о том,что Сашка сидит в одиночестве, а он это страсть как не любит, однако,пораскинув мозгами, на светофоре я свернула и двинула в противоположномнаправлении. Вскоре я тормозила возле пятиэтажного здания с колоннами. Преждечем являться на глаза Деду, следовало позвонить ему, но я этого не сделала,надеясь, что для меня он все-таки выкроит пару минут.

В приемной тосковали человек пять, все мужчины. Риткавосседала за своим столом с видом полновластного правителя. Увидев меня, онаулыбнулась, но улыбка почти сразу сползла с ее лица.

– Ты чего? – шепотом спросила она, лишь только яприблизилась.

– Хочу увидеться с венценосной особой, – милоулыбнулась я.

– Зачем?

– Да иди ты к черту.

Она и не подумала обижаться.

– Дед сказал, что ты расстроилась из-за дурацкойстатьи, оттого и написала заявление. Велел забыть. Я и забыла. Так что если тыопять что-нибудь напишешь…

– Не напишу. Мне с ним поговорить надо. Пять минут.

– А по телефону нельзя?

– Мне важно видеть его глаза.

– С ума сойдешь с вами. – Она поднялась из-застола и направилась в кабинет. Вернулась она очень быстро. – Сейчасосвободится, – сказала шепотом. – Вы правда помирились?

– Помирились. Я вновь на боевом посту. Заступила совчерашнего дня, так что мое увольнение длилось недолго.

– Я этому очень рада. Ты единственный нормальныйчеловек в нашем гадюшнике. – Ритка никогда меня не стеснялась и время отвремени высказывалась вполне откровенно.

Дверь кабинета открылась, появился тучный мужчина с угрюмымвыражением на потной физиономии, а Ритка кивнула мне.

Дед сидел за столом и по обыкновению просматривал какие-тобумаги.

– Что у тебя? – спросил он без всякого намека налюбезность.

– Хотела тебя увидеть.

Он поднял голову и несколько секунд смотрел на меня, точноприцениваясь.

– Только и всего?

– Могу уйти, – пожала я плечами и дажеприподнялась с кресла, на котором уже успела устроиться.

– Сиди, – махнул он рукой. – Если бы я незнал тебя слишком хорошо, мог бы решить, что… – Тут он малость притормозил,усмехнулся и закончил: – Что ты говоришь правду.

– По-твоему, я только и делаю, что вру?

– Детка, у меня работы по горло. Если хочешь, заедувечером, и поговорим.

– И на ночь останешься? – не удержалась я.

– Останусь на всю жизнь, – ответил онспокойно. – Только вряд ли тебя это обрадует. Угадал?

– Извини, – потерла я переносицу, –настроение скверное.

– Жалеешь о том, что произошло между нами?

Было странно, что он заговорил об этом.

– Нет, – немного подумав, ответила я. – А ты?