– Это точно, – охотно согласилась я, так как в умеСашки никогда не сомневалась. – С кем из работающих здесь успелипоговорить?

– Да, считай, уже со всеми. Только что толку? Убитаяработала в отделе три года, не замужем, характер, говорят, довольно склочный,особо ее здесь не жаловали.

– Оттого и прирезали, – горестно добавила я. Артемобиделся:

– По-твоему, это смешно?

– А кто сказал, что я смеюсь?

– Единственный человек, который вроде бы поддерживал сней отношения, это убитая Иванова Елена. По крайней мере, ее с ней несколькораз видели.

– После убийства Ивановой девушку допрашивали? –кивнув в сторону подсобки, спросила я.

– Конечно, я посмотрел записи, ничего существенного…Даже не сказала, что дружили, “иногда встречались” – вот так вот.

– Может, и вправду не дружили, – задумчивозаметила я. – А накануне Иванова здесь не появлялась?

– Таких свидетельств нет. Последнее время они работалив разных сменах, я уже сравнил графики.

– Они могли встречаться вне работы…

– Ты думаешь… – нахмурился Артем. – То есть тысчитаешь, что Иванова видела убийцу Вероники Серафимович и рассказала об этомподруге, то бишь Тюриной, оттого та и стала следующей жертвой?

– А ты что считаешь? По универмагу бродит маньяк?

– Почему бы и нет? – разозлился Артем.

– Потому что маньяк у нас затейник, жертвы выбираетдовольно любопытно. Предположим, он душой сроднился с торговым центром, ноотчего еще кого-нибудь не прирезать в кабинке, если это для него принципиально?И убил он ее совсем не так, как тех двоих.

– Что ты имеешь в виду?

– Да ничего я не имею, – устало сообщила я и дажезевнула из вредности, чтобы Артем не вздумал приставать. – К родственникамубитой кого-нибудь отправил?

– Да.

– Ну и ладненько. Поехали к мужу Ивановой, очень мнезахотелось с ним поговорить.

– А как же… – начал Артем, но вдруг махнул рукой: –Поехали.

Народ все еще толпился возле универмага.

– Представляю, что сегодня будет твориться вгороде, – мрачно заметил Артем.

– А что такого? – подняла я брови. –Поболтают немного, а завтра опять побегут в магазин.

– Торговый центр закрывают.

– Это кто распорядился?

– Никто. Хозяева сами так решили. Говорят, пока убийцуне найдем, не откроется.

– Это они погорячились. День, два от силы потерпят,потом торговля вновь пойдет. Здесь убытки считать умеют.

– Тебе никто не говорил, что ты циник? – снеожиданной обидой спросил Вешняков. Я, признаться, удивилась.

– Я даже слова такого никогда не слышала, –хмыкнула я, торопливо шагая к машине. Артем только покачал головой.

Убитая накануне Елена Иванова жила в обшарпанной пятиэтажкена окраине. Пейзаж здесь был довольно унылый: заводские трубы, серое небо, домс застекленными, каждая на свой лад, лоджиями, чахлые деревца и бродячиесобаки.

– Рай на земле, – съязвила я, неохотно выбираясьиз машины.

Возле подъезда блестела здоровенная лужа, Артем саркастическинаблюдал за моими попытками спасти обувь, однако в критический момент самподвернул штаны и запрыгал козликом.

Квартира была на первом этаже. На наш звонок открыл мужчиналет тридцати с помятым лицом. Сразу и не разберешь, то ли с перепоя мается, толи от слез опух, то ли долго спал лицом вниз, впрочем, ничто не мешало емусоединить все это.

– Иванов Сергей Витальевич? – осведомился Артем,протягивая удостоверение.

– Ну… – кивнул мужчина, подумал и заявил: – Так ведьваши были уже, – недовольно крякнул и предложил: – Заходите.

Мы вошли. Квартира была маленькой и какой-то захламленной.Женской руки здесь не чувствовалось, похоже было, что живет мужик бобылем и обуюте не тоскует.

– Садитесь, – кивнул Сергей Витальевич на диван,застеленный пледом, смел крошки с журнального столика в блюдце, торопливоподхватил чашку, скрылся на кухне. Я оглядела комнату со старой мебелью иблеклыми шторами на окнах. Хозяин вернулся, сел напротив, глянул на нас и отвелглаза.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Артем. Япокосилась на него с недоумением, но мужчина охотно ответил:

– А как я могу себя чувствовать? До потолка прикажетепрыгать от радости, что жену убили? – В его голосе слышалась злость, что,впрочем, и неудивительно, но что-то мне в парне не нравилось. Он поднялся,прошелся, вновь сел, избегая моего заинтересованного взгляда.

– Вам жена про убийство рассказывала? – спросилая.

– Про какое? А… нет, то есть сказала, конечно, мол, вотужас, убили прямо в примерочной. Но ничего больше.

– Не могли бы вы поточнее припомнить тот разговор?

– Да не было никакого разговора. Пришла всявзвинченная, говорит, убили. Вот и все.

– Есть предположение, что ваша жена видела убийцу.Оттого и погибла.

– Видела убийцу? – повторил он, вроде бы не веря.

– Да. Сегодня погибла еще одна женщина, там же, вунивермаге. Ее часто видели с вашей женой.

– Погибла? – Иванов так побледнел, точно мгновеннообморозился. – Кто?

– Тюрина Ольга Александровна.

– Ольга, – пробормотал он. – Надо же…

– Вы ее знали?

– Ольгу? – Он вроде бы меня совсем не слышал, сусилием повернул голову и посмотрел мне в глаза. – Ольгу знал… виделнесколько раз. Они с Ленкой раньше вместе работали, в магазине на Садовой,потом сюда перешли. То ли Ленка ее устроила, то ли она ее, я уж не помню.

То, что парень упорно называл погибшую жену Ленкой, слегкаменя удивляло, может, для него это норма жизни, а может… Он вновь задумался,причем так основательно, что я подумала – уснул, но тут он поднял голову,бледность все еще заливала его лицо, а взгляд был слегка нездоровый. Если бы явстретила его в таком виде на улице, решила бы, что парень не в себе. Хотясмерть жены…

– Выходит, всех троих, – пробормотал он хрипло. Мыбыстро переглянулись с Артемом.