Когда началась война, эта версия претерпела некоторыеизменения.

– Мой супруг, – сообщала Марта, – был сиротой, воспитандворником, который подобрал на улице младенца. Добрый человек носил фамилиюКорфоленяновешский, он был поляком. Но попробуйте выговорить такое! Поэтомуфамилию и сократили до первых четырех букв, и он стал Корфом.

Но подобные ситуации, когда нужно было что-то объяснять,возникали редко – друзей у семьи не было. А у Амалии с детства сложилосьмнение: дворник – это хороший человек. Девочке лет до двадцати не сообщалиправду о ее происхождении. Только в 1927 году мать показала ей документы ивелела строго-настрого хранить тайну. Но уверенность в том, что все люди сметлой благородны, по-прежнему жила в душе Амалии. Из-за этого-то она илишилась яйца.

В 1960 году в их дом въехали Рыковы. Анатолий, Зина имальчик Юрочка. Амалия, страшно одинокая и абсолютно никому не нужная,сблизилась с молодой семейной парой. Он был дворником, значит, все в семье былихорошими людьми. Иногда детские впечатления оказываются очень крепкими. И хотяАмалия давно знала правду о происхождении отца, новые соседи вызвали у неепочти родственные чувства. Она захотела подружиться с ними, и скоро Рыковыстали своими людьми в ее квартире.

Анатолий и Зина между собой посмеивались над окончательновыжившей из ума старой девой, но не отталкивали тетку. Будучи людьмикорыстными, они частенько брали у нее деньги в долг. «Для Юрочки», – такговорила всякий раз, радостно улыбаясь, Зина. Амалия сильно полюбила мальчика,а ему постоянно требовались брючки, ботиночки, хорошая еда… Естественно, взятыепоначалу копейки, а потом и рубли, обратно к ней не возвращались. Но Амалия нежалела о потраченных на благое дело радужных бумажках. Она относилась к деньгамлегко, без жалости расставаясь с ними. Собственных детей нет, копить не длякого, так пусть хоть Юрочка порадуется новому велосипеду или железной дороге. Аеще в голове иногда мелькала мысль, что будет кому подать ей на смертном одрестакан воды. Короче говоря, через пару лет Амалия стала искренне считатьАнатолия и Зину своими братом и сестрой, а к Юрочке относилась как к любимомуплемяннику. Естественно, что секретов от них она не имела. Рыковы знали облагородном происхождении, цокая от восхищения языками, рассматривали яйцоработы Фаберже и драгоценности, оставшиеся от Марты.

В 1970 году Рыковым наконец-то дали отдельную квартиру.Амалии показалось, что мир рухнул, она даже попробовала завести разговор о том,что как хорошо бы им по-прежнему жить вместе на Арбате. Она была готова,оставив себе одну комнату, поселить Рыковых в трех других, но Зина толькокачала головой:

– Спасибо, конечно, но своя хата лучше.

В одну из майских суббот Рыковы уехали. Телефона в ихквартире пока не было, но адрес они Амалии оставили, пообещав, как только домтелефонизируют, мигом связаться с «тетей». Прошла неделя. Рыковы необъявлялись. Амалия решила развеять тоску и полюбоваться на яйцо.

Но бархатная коробочка оказалась пуста. Драгоценнаябезделушка исчезла, а вместе с ней пропали кольца, браслеты и броши Марты.

Невозможно описать, что пережила Амалия, когда обнаружила,что ее, попросту говоря, обокрали. То, что это совершили Рыковы, онапредположила сразу. У нее дома, кроме них, никто не бывал.

Схватив плащ, женщина полетела по оставленному адресу. Дверьоткрыл Анатолий. Он широко улыбнулся.

– О, Амалия, молодец, что приехала. Мы, правда, хотелисначала распаковать вещи, а уж потом новоселье устраивать. Проходи на кухню.

– Толя, – пробормотала Корф, – умоляю, верни яйцо. Это мойталисман, мне мама завещала его хранить. Бог с ними с побрякушками, не нужнысовсем, я сама думала их Зине передать, но яйцо отдай.

Когда Анатолий понял, в чем его подозревают, он сделалсяпунцовым и заорал:

– С ума сошла! Я честный человек, никогда копейки ни у когоне взял!

На шум вылезла Зина, сообразив мигом, о чем идет речь, оназатопала ногами.

– Мерзавка! Да я всю жизнь по чужим людям полы мою, нитки непереложила. Как смеешь такое говорить! Дрянь! Подавись своими ломанымицепочками!

– С чего взяла, что это мы? – бесился муж.

– Так, кроме вас, у меня никто не бывал, – растерянноответила Амалия.

– Ах, так уж и никто, – взвизгнула Зина, – как же! Докторприходил, потом медсестра уколы делала, пенсию тебе на дом приносят. Вонсколько народа!

Амалия опешила. Она действительно недавно перенесла грипп.Прибегала к ней милая Леночка со шприцем, пенсию приносили регулярно.

– Ты когда свои цацки в последний раз проверяла?

– На первомайские праздники, – пробормотала вконецзамороченная дама.

– А сейчас июнь настал, первое число сегодня, – сообщилаЗина, – убирайся вон и больше никогда не приходи сюда.

– Нечего с ворами дело иметь, – подвел итог муж и вытолкалплохо соображавшую Амалию на лестничную клетку.

Она поехала домой. Голова кружилась, мозг отказывалсяповиноваться. Яйцо и впрямь могла утащить улыбчивая Леночка или терапевт израйонной поликлиники, опять же почтальон проходил в гостиную и терпеливо ждал,пока Амалия Густавовна отыщет паспорт…

Но разум подсказывал, что кражу совершили все же Рыковы.Только они знали, где лежали драгоценности, лишь им Амалия показывала, кудапрятала заветные коробочки.

Естественно, следовало пойти в милицию, но в Амалии жилжуткий страх перед людьми в форме. Перешагнуть порог районного отделения,оказаться глаз на глаз со следователем было для нее совершенно невозможно, иона постаралась смириться с утратой.