– Судьба, – начал Ци, – с которой мы так долго играли в кошки-мышки, все-таки загнала нас в угол. У каждого человека своя карма, все предопределено свыше. Сейчас мы, образно говоря, падаем в пропасть, и нам остается лишь смиренно ждать следующего витка реинкарнации. Будда…

– Ясно! Короче, укладываемся в спячку, шестирукий ты наш! Том, твое слово.

– Не хочу никуда ложиться! Мы уснем, а машина окончательно сдуреет, перекроет нам кислород – и хана пеструшке! – У Тома посерело лицо от страха. – Попробуем еще.

– Заткнись. Все высказались, и с демократией можно завязывать. А посему мы не будем сидеть и выть на звезды, а сделаем, как я сказал. Шанс, что нас найдут, ничтожно мал, и это единственная возможность протянуть подольше. Через час всем в капсулы. Кому не нравится – туда. – И капитан указал на люк выхода в открытый космос.

Том наклонил голову и напрягся.

Джим, заметив его звериный взгляд, выхватил бластер.

– Даже не думай, – угрожающе прошипел он. – В момент вышибу твои тухлые мозги.

Том медленно, словно подчиняясь приказу, повернулся в капсуле, но в последний момент резко ударил капитана по руке. Оружие полетело на пол. Два человека сцепились в смертельной схватке. Джим отличался недюжинной силой, но и Том не уступал ему. Они катались по рубке, сшибая все вокруг. Наконец Том подмял под себя капитана и начал его душить. Скорее всего он бы его добил, не вмешайся Ци – он подскочил и разбил бутылку о голову механика. Тот рухнул замертво. Джим вскочил, растирая шею, и принялся яростно пинать бесчувственное тело ногами. Наконец устав, отошел в сторону.

– Если бы я хотел от вас избавиться, то давно бы пристрелил. Ци, отнеси этого идиота на место и ложись сам.

Спустя пару часов среди звезд медленно дрейфовал тихий и пока еще живой космический корабль, целью экипажа которого стала встреча с кем-нибудь разумным.

Макс пришел в себя. Он лежал в абсолютной темноте, в полной тишине и совершенно не чувствовал своего тела.

Откуда-то сбоку появились мохнатые лапки; затем промелькнуло лицо, с разинутым в беззвучном крике ртом. Завертелась планетами галактика, постепенно поворачиваясь ребром, а сквозь нее проступили другие системы. И еще, еще… И вот уже миллиарды дисков кружатся в одном непрерывном круговороте, дробясь, перекрывая друг друга. Снова чье-то лицо и шар, разлетевшийся на тысячи маленьких осколков. Он летит среди этого хаоса, а перед ним раскачивается маленькая серебряная пластинка-полумесяц, которая, раздуваясь и выкручиваясь, превращается в огромный, массивный маятник. Он цепляет Макса и увлекает вниз, в ничто, в пустоту. Здесь, в абсолютно черной темноте, его принимает смерть, и это конец. Но маятник идет дальше и возносит его высоко вверх – жизнь, и тут же, на мгновение замерев, снова падает вниз. Качается маятник, меняется жизнь на смерть; и снова жизнь, и снова смерть. Максиму не страшно, он просто ждет, чем закончится. Постепенно ход замедляется, скоро остановка, и он останется навечно внизу, в темноте. А маятник стремительно увеличивается, раздается во все стороны, становится объемным и… хлоп – Ильин очутился в небольшой комнате: четыре аккуратно застеленные койки, стеклянный бокс искусственного поддержания жизненных функций организма, несколько мониторов и другая медицинская аппаратура. Он в медблоке «Парадиза». Он жив и полупрозрачной тенью висит посреди помещения. Это его почему-то совершенно не волнует, как, впрочем, не волнует и странное призрачное состояние.

«Зачем я здесь? Осталось незавершенное дело? Какое? Меня не интересует ни прошлое, ни настоящее, ни будущее».

Он хочет уйти, но какая-то необъяснимая, щемящая боль, засевшая глубоко в груди, мешает ему.

Дверь отворилась, и в отсек вошел Док, начальник медицинской службы. Увидев парящую над полом фигуру, он сдавленно вскрикнул и бросился вон из помещения.

«Испугался», – равнодушно отметил Макс.

И вдруг он осознал: его удерживает звездолет, именно здесь осталось нечто настолько важное, что он медлит с уходом. Нужное слово крутилось где-то рядом и наконец проявилось:

– Сандра. Здесь находится его Сандра.

Ужасная мысль, что он никогда ее больше не увидит, пронзила его. Он не мог без нее, стремился к ней, и это было главное и единственное, отчего стоило снова вернуться в этот мир. Но почему вернуться? Он напрягся, пытаясь вспомнить последние секунды. Они идут по астероиду. Они должны захватить инопланетянина. По ним ударили из космоса. Их уничтожили. Стоп. Почему уничтожили? Он ведь жив. Правда, непонятно, каким образом он очутился в лазарете и где остальные. Рядом больше никого нет, он один. Его выбросило взрывной волной? Да, скорее всего так и произошло. А его видения? Обычные бредни, галлюцинации. Его контузило. Нужно поскорее прийти в себя.

Противно завыла сирена: «Тревога! На корабле посторонний!»

«Кто-то попытался проникнуть на корабль, и его обнаружила система безопасности», – подумал он.

Дверь распахнулась, и в отсек ворвалась группа вооруженных десантников во главе с командиром базы, старым дружищем Алексом. Следом появился первый заместитель Карка, Райн. Держа оружие наготове, они окружили Макса и принялись его разглядывать.

«Вот так номер. Откуда здесь взялась правая рука командующего и отчего они переполошились, неужели из-за меня? Нужно им объяснить. А если они не поймут? Начнется паника. Сдуру, открыв огонь, они непременно перестреляют друг друга, а виноватым останусь я».

Смутное беспокойство овладело Максом, ему показалось, что от враждебности, идущей от людей, он начал растворяться, и тело его вновь стало прозрачным.

«Опять галлюцинации начинаются», – заволновался он, наблюдая за происходящим вокруг.

Алекс обошел вокруг него и опустил свое оружие.

– Адмирал, это фантом. Очевидно, последствия взрыва, – проговорил он в прикрепленную на плече рацию и повернулся к десантникам: – Ребята, уберите оружие.

– Сейчас проверим, – мрачно заметил Райн и, установив свой бластер на минимальную мощность, направил его на Макса.

– Немедленно прекратить! – зарычал Алекс.

– У меня приказ адмирала. Вы сами прекрасно знаете, что произошло на астероиде, и мы обязаны принять меры, уничтожить любое аномальное явление, даже простой намек на опасность.

– Дадут тебе свой корабль, на нем и будешь распоряжаться, а сейчас вон отсюда!

– Я доложу адмиралу о вашем поведении! – заиграл желваками Райн.

– Бога ради! – рассвирепел Свенсон и оглянулся назад. – Иштван! – В двери появился первый помощник капитана. – Проводи господина заместителя до катера, а то, мало ли, заблудится, и объяви «Отбой тревоги».

Спорить с капитаном дело бесполезное, десантники повиновались только ему, и Райн, матерясь и обещая упрямому шведу всяческие неприятности, выскочил за дверь.

– Остальные тоже свободны, – махнул подчиненным Алекс.