из-под стражи в результате голосования Думы. Но самым сильным кандидатом на пост президента был не Руцкой и не Хасбулатов. Их затмил глава Коммунистической партии России Геннадий Зюганов, который пользовался поддержкой более 20 процентов российского электората, в то время как поддержка Ельцина упала до 5-8 процентов избирателей.

Окружение Ельцина, включая его доверенного телохранителя Александра Коржакова, который также служил привратником президента, утверждало, что Ельцин должен запретить Коммунистическую партию, распустить Думу, отложить выборы до 1998 года и править указом. Ельцин согласился и приказал своим помощникам подготовить указы, вводящие все эти меры. Российской демократии предстоял еще один удар, снова от рук Ельцина и снова, якобы, с благородной целью ее сохранения. Но реформаторы в правительстве Ельцина во главе с автором российской реформы приватизации Анатолием Чубайсом восстали против плана, предложенного командой безопасности президента.

Чубайс заручился поддержкой дочери Ельцина, Татьяны Дьяченко, которая убедила отца встретиться с ним. Он практически обвинил Ельцина в предательстве принципов, за которые тот боролся все эти годы. По его собственным воспоминаниям, Ельцину было стыдно. Планы по переносу выборов были сорваны, Коржаков и его группа потеряли власть и были запрещены в Кремле. Ельцин решил предстать перед избирателями, и Чубайс стал главой его избирательной кампании. Казалось, что демократия противостоит авторитарным инстинктам.

Это была авантюра в стиле Ельцина. Как и в 1991 году, он снова ставил на карту свою политическую карьеру, если не жизнь. Он снова представил себя спасителем России от коммунизма, на этот раз от коммунистического возрождения. Бюджет был ориентирован на выплату пенсий и зарплат, а правительственные чиновники были мобилизованы на то, чтобы получить про-ельцинские голоса. Шоковая терапия Ельцина стоила ему поддержки населения, но также породила новый класс сверхбогатых, готовых поддержать его. Осенью и в начале зимы 1995 года группа российских банкиров заключила неформальную сделку с офисом президента, предложив свои медиа-ресурсы и деньги для подпитки его избирательной кампании и подкупа избирателей и региональных элит путем предложения строительных проектов. В обмен им были обещаны акции государственных предприятий по выгодной цене.

Борис Ельцин погрузился в суматоху избирательной кампании. Имея уже давно слабое здоровье и склонность к депрессии, которую он лечил алкоголем, Ельцин перенес сердечный приступ в середине кампании, но сумел пересечь финишную черту. Благодаря поддержке государственного аппарата и банкиров он одержал победу. Его стратегия представления себя как единственной силы, способной остановить возвращение коммунизма, сработала. Ельцин опередил кандидата от коммунистов, Зюганова, в первом туре, набрав 36 процентов голосов против 32 процентов у Зюганова, а затем победил его во втором туре со счетом 54:41 процент. К тому времени занявший третье место в первом туре генерал Александр Лебедь уже вошел в правительство Ельцина, получив должность секретаря Совета безопасности.

Ельцин победил, коммунисты и националисты были остановлены, и некоторое подобие демократии было сохранено. Банкиры, которые финансировали президентскую кампанию Ельцина и уже владели СМИ, теперь стали промышленниками. Родился новый олигархический класс. Его представители не ожидали ни коммунистического реванша, ни установления диктатуры в России. Лучшим способом сохранить свои активы было поддержание той или иной формы электоральной демократии. Ельцин рассматривал свою победу как мандат на продолжение и даже ускорение рыночных реформ. Надежды на такое ускорение были разрушены азиатским финансовым кризисом 1997 года, который вызвал дефолт России по рублевым облигациям к августу 1998 года. В течение нескольких недель валюта упала с 6,3 до 21 рубля за доллар США. Инфляция вскоре достигла 87 процентов.

Финансовый крах 1998 года бросил новый вызов российской политической системе. Президентские выборы были назначены на 2000 год, но ни здоровье Ельцина, ни российская конституция не позволяли ему баллотироваться на новый срок. Вопрос о том, кто станет преемником президента, оставался открытым. Ельцин считал, что у него есть право и, более того, обязанность выбрать своего преемника. Остальное будет сделано методом, использованным на выборах 1996 года, с привлечением ресурсов государства и дружественных олигархов, которые объединились вокруг Ельцина и стали известны как "семья". Ступенькой к президентству был пост премьер-министра. О том, чтобы стать спикером парламента, как это сделал сам Ельцин, теперь не могло быть и речи - Дума находилась в руках противников президента.

Пробы на пост президента в рамках операции "Преемник" начались с назначения сорокасемилетнего Сергея Степашина, бывшего министра внутренних дел, на пост премьер-министра. Его задачей, с точки зрения Ельцина, было доказать лояльность самому Ельцину и завоевать популярность у избирателей. Степашин не добился ни того, ни другого. В первом случае он искал компромиссы с противниками Ельцина, предполагая, что будущий президент не сделает ничего, чтобы защитить Ельцина от его врагов после окончания срока его полномочий. Степашин также не смог справиться с ситуацией с безопасностью в Чечне и вокруг нее, главной внутренней проблемой Российской Федерации и незаживающей раной с начала 1990-х годов.

К августу Степашин покинул свой пост, и его сменил другой представитель силового блока правительства, бывший директор Федеральной службы безопасности и секретарь Совета безопасности Владимир Путин. Бывший офицер КГБ и помощник главного союзника Ельцина в начале 1990-х годов, мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, Путин переехал в Москву после того, как Собчак проиграл выборы 1996 года. Он стал работать в администрации президента, а затем был назначен руководителем Федеральной службы безопасности. Путин установил одинаково хорошие отношения с реформаторами, олигархами и ельцинскими аппаратчиками, в частности с Валентином Юмашевым, главой администрации президента после Чубайса, как и Ельцин, уроженцем Урала, а впоследствии его зятем. Именно эта семья выбрала Путина в качестве премьер-министра и преемника Ельцина.

Как и Степашин, Путин должен был защитить Ельцина от нападок его политических противников и доказать свою способность победить на выборах. Путин успешно справился с обеими задачами. Еще до назначения на пост премьер-министра он доказал свою преданность Ельцину, преследуя его врагов. Будучи главой Федеральной службы безопасности, он предоставил видеозапись свидания критика Ельцина генерального прокурора Юрия Скуратова с проститутками в московской квартире. Скуратов неофициально координировал работу служб безопасности в интересах политических противников Ельцина. Теперь его карьера была практически завершена, в то время как перспективы Путина улучшились: вскоре он был назначен секретарем Совета безопасности и находился на пути к должности премьер-министра.

Путин, бесцветный аппаратчик, чье имя было малоизвестно даже среди правительственной элиты, не говоря уже о широкой публике, после своего назначения совершил чудо, став самым популярным российским политиком за несколько коротких месяцев. В августе всего 2 процента российских избирателей были готовы отдать ему предпочтение, а к концу года он получил поддержку 51 процента потенциального электората. Как это могло произойти? Двумя ключевыми преимуществами