Живут здесь так от сладостной той лени, что выглядит как мазохизм, но на деле истовая лень и ничто более. И от того самого нелюбопытства, что выглядит как любопытство (вся местная образованность отсюда), да какая-то это недоделанная образованность, псевдоглубокая, да недальнозоркая.

Ибо вместо того как бежать отсюда и спастись, думают — как оно все устроено, что так дурно вышло. А пока думают, так глядь — и время вышло. Так, буквально заживо и горят.

* * *

Мое самоутверждение (и самосоответствие) сводится помимо прочего и к отрицанию Другого как субъекта взаимодействия, к отрицанию взаимодействия, в принципе. Абсолютная субъектность тотально автономна.

* * *

Повзрослеть — это всего-то — разучиться страдать.

Паталогическую социальность, что присуща мне — я вижу уже как своеобразную практику проникновения в самую нутрь реальности. Именно реальности, а не ее экзистенциальных и псевдометафизических наслоений. Убивающий антибог бюрократически трезв. Он пронзительная обыденность. Здесь-и-сейчас, пожирающее «вечность». Конечно, я и всякий мне подобный — антибог. Цивилизация — так же — антибог.

* * *

Мудрость — это старость ума. У стариков на страдание просто не остается сил. И они выдают свою дряхлую инерцию за некий сакральный опыт. Конечно же — их опыт ложь. Ровно в той степени, сколько они готовы лгать ради самосохранения. Молодость всегда приносится на алтарь самосохранения старости. Поэтому никто или почти никто не заинтересован нас образовывать — то есть передавать подлинные знания. В 99 процентах случаях мы имеем дело с профанациями. Разными ее степенями.

* * *

Репрессивное сознание — нафталиновый фатализм.

* * *

«Бог» — тиран, «бог» — авторитарист, а именно (и только) такой «бог» — единственно возможный — некая поистине злая сила, обрекшая бытие на бесконечное инерциальное самовоспроизводство. Безусловно, не «вы убили его». Он намеренно растворился, как злодейский умысел, что не намерен оставлять следов, не желая быть привлеченным к ответственности, но при том желая обеспечить юридическую и иную самостоятельность, самообеспеченность, самоподдержание, самоответственность и псевдонеобходимость творимого зла (мира как такового). Конечно же, это не некий рациональной разум, скорее нечто вроде насекомого, слизи, жуткой микробной силы. Микробной, но стратегически превосходящей свое творение.

* * *

Ежели даже несуществующий (и) (или) мертвый бог так долго-многофункционален и репрессивен, то есть, являет собой некий сюрреалистический почти, неуловимый силовой ресурс, то каким же ресурсом может являться небытие (ничто), возникшее окончательно, и осуществившееся как тотальная идея и тотальная же анти (материальность)?

Культурный и религиозный запрет на деструкцию, запрет на уничтожение — проистекает из этого самого понимания.

* * *

Быть, чтоб быть — вместо быть, чтоб иметь. Фроммовская идейка. Нынешний человек платит как раз за то, чтоб быть. Это — человек нерациональный. Относительно рациональный помышляет о гешефте. Нео-Гамлет знает, что быть и не быть одинаково невозможно. Идеальный «человек» извлекает гешефт из небытия. И не требует доступной возможности.

* * *

Мы не все умрем, ибо умереть, значит согласиться. Принять правила игры. Равно как — и не все живем.

* * *

Человеческой жизни никогда не хватит на воплощение нечеловеческого сверхзамысла. Понимание термина «вечность» проистекает для меня именно отсюда. Я вижу вечность и ад — буквально как надругательство над Я, над самостью, над идеей. Кошмары, которыми пугают «грешников» — это всего лишь физическое воплощение понимания природы вещей, того самого пределья ужаса, что сопровождало меня с рождения. Что же касается метафизики посмертия — для меня ее не существует. Я вижу смерть как материалист — как физический процесс, не более. Это осознание смерти как мгновенного исчезновения сопровождает меня практически ежесекундно.

* * *

Резервом жизни большинства выступает не воля, но инерция. Про волю придумано больше. Жизнь влачит и обеспечивает самое себя посредством заключенного в нее человека. Человек здесь выступает как пленник витальности.

* * *

Те идеи, которые принято считать чудовищными, деструктивными и несовместимые с жизнью, отказ от коих мне пророчили не раз, особенно уповая на то, что опыт жизненного страдания (коего в избытке) — «наставит меня на путь истинный» — они прошли проверку временем и (в отличии от приспособленческих распространенных мнений) оказались единственно верными. Верными — значит — соответствующими мне.

К слову, сама попытка навязывать субъекту некую связь между мировоззрением и страданием (или же наоборот — благом) — некая цыганская подмена, метафизическое жульничество.

Мировоззрения — как частные (не общественные) истины — вещи метафизическо-интимные. Раз. Нет и не доказано никакой связи между взглядами и удачами (неудачами). Из пессимистических или, к примеру, мизантропических взглядов не следует страдание их носителя. Равно как из противоположных его благополучие. Два. Вещь очевидная. Но редко проговариваемая.

* * *

Кстати, любопытный христианский термин «спастись». А вы хотите спастись для чего-то или просто так? И от чего уверенность, что вас кто-то преследует? И, с другой стороны, ежели не преследует, то от чего спасаться? И, наконец, не ясно ли, что спастись, например, от смерти нельзя? Да и для чего вам от нее спасаться?

Самое чувство вины, а именно оно провоцирует желание «спастись» — не только жертвенно-порочно, но и опасно. Признание — царица доказательств. Как в отечественном УК. С той лишь разницей, что чувство и признание виновности (греховности) — есть фактически легитимизация бытийного зла. Игра в поддавки с «демиургом».

* * *

Аскетизм — следствие мизантропии. Одиночество — так же. Не говоря, что способствует собранности ума. И даже вежливость порой — оборотная сторона мизантропии. Иной человек вежлив донельзя, вежлив из последних сил, а от того вежлив — что лишь бы не расплеваться.

Лев Толстой говорил что-то о прощении «грехов» и заблуждений. Мол, человек сейчас такой, а завтра он другой. Как правило же человек сейчас такой, а завтра еще хуже. Так что прощать никого не надо, ежели он не котик конечно. Но. Котики в прощении не нуждаются.

Непрощение требует большого усилия и часто — действия. Морду бить не каждый умеет. А кто умеет — тому лень. От того неумения и той лени христианство здесь так и прижилось. Этакая антицивилизационная хохлома.

Нынешняя РФ-ия, помимо прочего, — пространство отсутствующего выгодополучателя.