– Я займусь, – заверил Кузнецов.

Может быть, он бы и отказался. Но теперь, зная, как тяжело приходится Сорокину и как плохо его приятель реагировал на это причудливое устройство, Кузнецов решил разобраться с этим примитивным креслом раз и навсегда.

– Рад, что вы беретесь, – сказал Александр. – Я отправлю вам все расчеты и чертежи. Думаю, как раз, когда вы закончите, будет готов прототип.

Кузнецов покинул кабинет директора с двояким ощущением. Было что-то неправильное в том, что РИИП собирают не в родной мастерской, а где-то в другом корпусе фабрики. Но в то же время, он был и успокоен мыслью, что разработка находится под личным контролем руководства. Приятное ощущение, что все-таки он очень нужный человек, который делает важные для такого крупного предприятия вещи, убаюкивала тревогу.

Разобраться с массажным креслом Кузнецову не составило труда. Даже удивительно, как легко ему теперь давались простые устройства, после того как он сделал свой импульсный истребитель пыли. И все же он чувствовал легкую неловкость, что занялся работой Сорокина, которую тот наверняка легко сделал бы сам.

Эта неловкость усилилась, когда Кузнецов в обеденный перерыв увидел самого Игоря. Тот сидел за столиком в столовой в совершенном одиночестве, вяло ковыряя вилкой какой-то салатик. Выглядел Сорокин ужасно: на неестественно худом лице образовались глубокие морщины, под глазами появились огромные круги, а, подойдя ближе, Кузнецов увидел еще и толстую отечную полоску на шее – очень показательный след.

– Привет, – поздоровался Кузнецов, подойдя к столику Игоря.

– Привет, – тихо ответил Сорокин, едва удостоив приятеля взглядом.

– Я присяду?

– Давай.

Кузнецов сел напротив Игоря и сделал заказ. На кухне тут же засуетился механический повар.

– Плохо выглядишь, – сказал Кузнецов сочувственно.

– Соответствующе состоянию, – тихо ответил Сорокин и оттолкнул от себя тарелку с салатом. – Не могу есть эту дрянь.

– Закажи себя мяса.

– Так, видишь ли, – взмахнул руками Сорокин, – нельзя мне мясо. И кофе, и сладкое, и перченое. А еще жирное, соленое, копченое.

– У тебя язва, что ли?

– У меня мигрень от докторов.

Сорокин обхватил руками голову, а потом, словно что-то вспомнив, резко опустил их.

– Ты, кстати, кое-что должен знать, – сказал он. – У меня подозрение на пандемию.

– Иди ты, – не поверил Кузнецов.

– Угу, – усмехнулся Сорокин, – я теперь обязан всех предупреждать. Правда, я не понимаю для чего – чтобы не заразить кого-нибудь или чтобы следили за мной. Вдруг я снова захочу повеситься.

– Ты вешался?

– О, я думал, фабричные новости быстро расходятся.

– Мне некогда было собирать сплетни. Я был занят важным проектом.

– Наслышан, – сказал Сорокин. – Ты теперь у нас рок-звезда. Все только и говорят о том, какими почестями тебя наградит руководство.

Кузнецов только теперь обратил внимание, как дрожат руки у его приятеля и как нервно прыгает в его руке вилка, крепко сжимаемая пальцами.

– Я не считаю, что делаю что-то настолько крутое, – сказал спокойно Кузнецов. – Людям просто свойственно болтать.

– Не скромничай. Все знают, что ты теперь в любимчиках у босса.

Кузнецову стал неприятен этот разговор. Ему не нравилось, с какой враждебностью на него смотрит Игорь и как опасно блестит вилка в его руках. Напряжение снял передвижной поднос, доставивший жареную картошку с парными котлетами. Блюдо так аппетитно пахло, что Кузнецов не удержался и понюхал. И, только поставив тарелку перед собой, он увидел, с каким желанием Сорокин смотрит на котлеты.

– Хочешь? – предложил Кузнецов. – Я никому не скажу.

– Хочу, – резко сказал Игорь и быстро обернулся.

– Ты чего?

– За мной все время смотрят, – нервно сказал Сорокин, быстро перекинув себе пару котлет в тарелку с салатом.

– Я никого не вижу, – сказал Кузнецов, бросив взгляд поверх головы приятеля.

– Это не значит, что они не смотрят.

Сорокин быстро запихнул кусок котлеты в рот и начал интенсивно двигать челюстями.

– Хочешь, я еще закажу?

– Закажи, – выговаривая набитым ртом слова, попросил Игорь. – Мяса побольше. Жареного.

Кузнецов сделал новый заказ.

– Так что все-таки случилось с тобой? – спросил он, показывая на шрам.

– Это, – Сорокин показал на шею, – пустяк.

– Хорошенький пустяк. Ты действительно собирался повеситься?

Игорь перестал жевать и замер, разглядывая приятеля.

– Ты чего? – спросил Кузнецов.

– Хочу вот узнать, – медленно проговорил Игорь, – бывает у тебя такое, что кажется, будто мы занимаемся здесь какой-то ерундой?

– Постоянно, – ухмыльнулся Кузнецов. – Я хочу сказать, неужели всем нужны эти складные вешалки, массажные кресла и щетки. Это же бред.

– Господи, – выдохнул Игорь и опустил голову. – Я уж думал, и ты с ними.

– С кем?

– Слушай, – вдруг скороговоркой заговорил Сорокин, пригнувшись над столом, – это все какой-то зоопарк, где рабочие – марионетки, которые выполняют никому не нужную работу. За нами постоянно присматривают. И на работе, и дома, и даже в такси. Мне кажется, что они даже не просто следят, они нам мозги промывают. Вот прошлое… Ты помнишь детство? Я пытаюсь вспомнить, но все какое-то нечеткое и размытое…

– Игорь, Игорь, опомнись, – остановил его Кузнецов, – кто следит? Какие еще «они»?

– Роботы, – шепотом проговорил Игорь, пугливо озираясь. – Они захватили власть над людьми и теперь разводят нас, как котят или, даже нет, как мышей. Понимаешь. Для опытов.

– Послушай, друг, я понимаю, у тебя стресс, но все эти небылицы…

– Подожди-подожди. Я тебе расскажу, как со мной было. Хочешь ведь узнать, чего я вдруг в петлю полез. Я ведь тогда совсем в отчаяние впал, думал, что один остался. Но потом смотрю – есть и другие. Девочки из планового отдела, лифтер, охранник, ты, возможно, еще таксисты, но не все. Понимаешь? Это целый проект.

Кузнецов откинулся на стуле и начал оглядываться по сторонам в поисках помощи. Его приятель был явно не в себе.

– Только ты выслушай, – попросил Игорь, – не перебивай. От этих лекарств и так в голове все путается. Сперва были эти чертовы нервы. Ну, помнишь, я говорил, что мне специально подсовывают штуки, чтобы свести с ума. Вот. Не знаю, но, похоже, действительно случайность. Зачем им, если я нужен для опытов. В медцентре меня проверяли и тестировали, а потом подключили капельницу. Ну, знаешь, обычно же сразу вырубает с нее. А я все успокоиться не мог. Лежал, а в голове мысли про виселицы, про электрические стулья. Может, правда пандемия. Но они меня подключили и думали, что я уснул. А я, знаешь, так глаза закрыл, словно так и есть, а сам слушаю. Думаю, сейчас доктор придет проверять, перекинется парой слов с медсестрой, я, может, и узнаю правду. Но знаешь что?