– Подойдем? – спросила Шура у подруги. – Илине стоит? Возможно, она хочет побыть одна…

– А она не одна, – возразила Вера. – Вон вкустах кто-то стоит.

Но Шура уже и сама видела, что из зарослей орешника вышелпоправляющий одежду мужчина. Судя по всему, он уединялся, чтобы справить нужду,и теперь возвращался к Кате. Когда он вышел из зарослей, Шура узнала ОлежкуЯшина.

– Отлил? – пьяно спросила Катя, когда тот подошели сел на ствол лицом к ней. – Ну, тогда с облегчением! – И, икнув,опять приложилась к бутылке.

– Кать, может, хватит пить? – В голосе Олежкислышались просительные нотки. – Ты уже достаточно нагрузилась…

– Да пошел ты! Достал меня уже!

Но Олег не двинулся с места. А Катя продолжала поглощатьвермут, пока не выпила все до дна. Потом швырнула бутыль в кусты и потянулась ксумке. Но, потеряв равновесие, стала падать. Олег подхватил ее. Старкова вместоблагодарности отшвырнула его руку и потребовала:

– Дай закурить!

– Ты же знаешь, я не курю.

– Да откуда мне знать, черт возьми?

– Я тебе много раз говорил.

– Кто б тебя еще слушал… – пренебрежительнобросила она. – У меня в сумке сигареты, дай!

Яшин послушно сполз с дерева и поднял с земли сумку.

– Пойдем отсюда, – шепнула Вера. – А топодглядываем за людьми, как две любопытные Варвары…

– Подожди секунду, – ответила Шура. – Яникогда не видела Катьку пьяной, а тем более сидящей на поваленных деревьях.Интересно посмотреть…

– Шура, это некрасиво, – упрекнула ее Вера. Но ташикнула на нее, а все потому, что между Олегом и Катей возобновился разговор.

– Ты че за мной поперся? – недовольно спросилаСтаркова. – Я, может, одна побыть хочу… Напиться и поплакать безсвидетелей! Как любая русская баба…

– Ты не любая. И тем более не баба.

– Ага! – хохотнула Катя, пыхнув сигаретой. –Леди-бледи! – И, повертев головой по сторонам, пробормотала: – Где моемартини? А, Яшин?

– Ты уже все выпила.

– Так иди и купи мне еще!

– Кать, тебе хватит.

– Тогда просто катись отсюда! – заорала она.

– Я без тебя не уйду. Ты пьяна…

– И что из того?

– Знаешь, сколько в реке пьяных утонуло?

– Как же ты мне надоел, – уже совсем другим, неагрессивным, а усталым тоном сказала она. – Везде за мной таскаешься… Глазамозолишь! Ни на работе, ни на отдыхе покоя нет. Уж как я Виктора ругала, когдаон тебя охранником к себе взял…

Олег стойко сносил ее нападки. Опустив голову, угрюмомолчал. А Катя продолжала его распекать:

– Я ж тебе, Яшин, сто двадцать пять раз говорила –ничего у нас не получится! А ты, как баран, уперся рогами… Ни мне житья недаешь, ни себе. Женился бы давно, детишек настрогал! Так нет, вдолбил себе вбашку бестолковую, что меня любишь…

– Я тебя на самом деле люблю, – подал голосОлег. – Очень сильно. Мне больше никто не нужен.

– А мне не нужен ты! Даже за мешок пряников в голодныйгод я не стала бы с тобой трахаться, понял?

– Да мне не этого надо. Я жениться на тебе хочу.

– Вот даун! – зло процедила Катя. –Размечтался!

– Но ведь ты хочешь семью, детей… Сама говорила…

– Детей от тебя? Да не смешите!

И тут Олег не выдержал, сорвался на крик:

– А чем я хуже того же Петьки, за которого ты мечталавыскочить? Тем, что денег у меня меньше? Так ты зря думаешь, что я бедный. Уменя есть бабло.

– Ага, пара штук баксов в носке спрятаны на черныйдень.

– А вот и нет! У меня лимон есть! Хочешь, твоим будет,если за меня выйдешь?

– Миллион рублей – сумма неплохая, конечно, но на негодаже квартиру не купишь.

– Я про доллары, Катя!

– Ой, Яшин, какое же ты трепло, – уничижительнофыркнула та. – Но знаешь… Тебя даже миллион не спасет! Не могу я рожу твоювидеть, понимаешь? Меня стошнит прямо на брачном ложе…

– А от Радугина не тошнило, от этого старого козла?Только не говори, что ты спала с ним не из-за денег, а по большой любви!

– Какая любовь, Яшин? Ее в природе не существует! А вотфизическое влечение, да. И меня влекло к Виктору! Он был необыкновенныммужиком. Самцом, если хочешь. Да мне все бабы завидовали! И не потому, чтоРадугин был мэром. Просто в нем такой мощный заряд мужского магнетизма, чтодаже в старости он оставался завидным самцом. – И она, смерив егопрезрительным взглядом, добавила: – Не то что ты…

– Это я не мужчина? – вскипел Олег. – Да я навойне кровь проливал за Родину! Да я со всякой преступной мразьюборолся! – Он выставил вперед сжатые кулаки. – Вот своими рукамиобезвреживал вооруженных бандюков…

– Ну, если головой работать не умеешь, что ещеостается, – съязвила Катя и сползла с дерева. Судя по всему, она уженемного протрезвела. – В общем, заткнись и вали отсюда. Устала я от тебя…

Но Яшин и не подумал «валить». Более того, он приблизился кКате и попытался ее обнять.

– Ты с дуба, что ли, рухнул? – рявкнула на негоСтаркова. – Лапы убери!

– Катя, пожалуйста… – залепетал Яшин, – прошутебя… Умоляю! – И вновь попытался прижать ее к своей груди. – Не могуя без тебя, понимаешь?

– Да мне плевать!

– Я ж ради тебя на все готов, – не слушал ееОлег. – Хочешь, звезду с неба достану?

– Слышу подобное уже лет пятнадцать, и если раньше этачушь казалась забавной, то теперь – откровенно смешной. – Она с силой егооттолкнула. – Ты смешон, Яшин! Какие, на хрен, звезды с неба? Что задетский лепет?

– А что, что ты хочешь? – И Олег с надрывомвыкрикнул: – Я ведь и убью за тебя!

– Как в песне? – продолжала насмешничатьКатя. – Тех соседей грохнешь, что мешали спать?

– Вот ты все смеешься, а я ведь и правда убить могу. Дая уже, если хочешь знать…

Перед тем как продолжить фразу, он набрал в легкие воздуха,но тут в кармане у Веры сначала завибрировал, а затем разразился треньканьемсотовый телефон. Услышав сигнал, Олег резко обернулся на звук, а Катяотпрыгнула от него, как от чумного, – не хотела, чтобы ее видели с Яшиным.

Вера сбросила звонок (звонил водитель), схватила Шуру заруку и потащила ее прочь. Когда они отбежали на приличное от реки расстояние,Чайка остановилась, чтобы перевести дух. Бегать она не привыкла: заобщественным транспортом было без надобности, а для поддержания формы Веразанималась пилатесом.