– Мы все здесь не совсем обычные. Как и любаяспецчасть.

В помещении воздух был пропитан как опрятным запахом свежегоружейного масла, так и запахом нестиранных носков, пива, сырого цемента,дерева, кожи, пыли, и даже горелого железа, хотя вдоль стен стояли солдатскиекойки, а полигоном не пахло.

Дверь хлопнула, через порог шагнул суровый и хмурый пареньмедведистого типа. При первом взгляде на него Дмитрий ощутил, что этот обладаетчудовищной силой, настоящей, природной, а тренировки могут только удесятерить,и что для него убить человека проще, чем убить цыпленка. По правде, он и самчеловека убьет с большей охотой, чем цыпленка: тот ни в чем не виноват, ачеловек, если верить христианству, виновен изначально, но все-таки это он, емуможно, но когда встречаешь еще такого же...

Он повернулся и встретился взглядом с угрюмым Тарасом. Поспине пробежали мурашки, вдруг ощутил, что их таких уже не двое, а по крайнеймере вот третий. А если вслушаться и вчувствоваться в запахи этой теснойказармы, то волосы встанут дыбом от сознания, что здесь подобраны такие все...

– Майор Волобуев, – рыкнул пришедший. – Ага,новенький... Да-да, Ермаков предупредил... Ну что сидишь? Ребята, заберите егов казарму. Не мое это дело – хозяйство. Ермаков вернется, пусть сам горбатится...

Голос его был грубый, не голос – рев, но Дмитрий ощутилмолящую нотку. Тарас откровенно ухмыльнулся, а Валентин сказал почтиинтеллигентно:

– Мы хотели как правильно. Нельзя же... нарушениесубординации!

– Заткни ее, – ответил майор и пояснил, куда икак. Дмитрий напряженно выслушал длинный маршрут с поворотами и эстакадами,развилками и ухабами, – Завтра я посмотрю тебя на полигоне, посмотрю!

Голос был угрожающим. Дмитрий поднялся:

– Спасибо за встречу, ребята. Я даже не ждал такогорадушия! Но я бы в самом деле поспал малость. Это лучшее, что я умею.

Утром подъем, обильный завтрак, ему указали за стол, гдепризнал вчерашних Тараса и Валентина. Третьим заправлялся калориями Макс,полного имени Дмитрий не слышал, то ли Максим, то ли Максимилиан, а то и ещечто-нибудь круче.

Этому Максу подали только жареную рыбу с обильно политоймаслом гречневой кашей. Тарас хохотнул:

– Фосфор улучшает работу мозга?

– От фосфора только светится, – поправил Валентин.

– Мозг? – удивился Тарас.

Валентин загадочно усмехнулся, смолчал. Его руки виртуозно иаристократически расчленяли огромный жареный кусок баранины. Макс ел молча,только двигал бровью, раздвоенной, словно через рощу пролег овраг. Там пряталсясизый шрам, Дмитрий поглядывал искоса, но так и не понял происхождения: от пулиили ножа другие...

Макс напоминал ему только что вынырнувшего из воды дельфинаили любую другую большую рыбу. А если дельфин не рыба, то тогда акулу, тольковсегда улыбающуюся акулу. Его черные волосы блестели и переливались, словно сних постоянно стекает вода, лицо тоже блестело, натертое разными кремами, и самон казался скользким и мокрым, который выскользнет из любого захвата.

Почему-то почудилось, что этот наверняка прошел Афган – ктотам не был! – но не просто прошел, а прыгал и с низко летящего самолета, иловил на лету брошенные ножи, выполнял и одиночные миссии. Похоже, что удачлив,шрам через бровь можно не считать, это даже украшение для мужчины. Не толькодержится щегольски, даже ест жеманно, умело пользуется ножом и вилкой, хоть ине так виртуозно как Валентин, а о его отглаженные явно им лично стрелки набрюках можно порезаться, как о лезвие опасной бритвы.

Тарас промычал с набитым ртом:

– Макс, это Дмитрий. Дмитрий, это Макс. Он у насрыбист, а совсем недавно был и вовсе травоглот... Ну, как называют тех, ктотравоед?

– Травоядный, – подсказал Валентин очень серьезно.

– Да нет, – отмахнулся Тарас. – Что-то ссосудистой системой связано... Да не с поллитрой, дурень! Другие сосуды...черт, забыл. Траво-сосудистые бывают?

Дмитрий подсказал, не уверенный, что разыгрывают, десантникине должны блистать интеллектом:

– Может быть, вегетативно-сосудистые?

– Во-во! -закричал Тарас обрадовано. – И яговорил: вегетативно-сосудные!.. Он был у нас вегетативно-сосудным, а теперьуже рыбист! Еще чуть дожмем, вовсе до ядоплодного доползет...

– Плодоядного, – поправил Валентин, задумался,сказал с неуверенностью, – или плодоягодного?

Дмитрий наконец сообразил, что разыгрывают, скорее всего,как раз его, ухмыльнулся сконфуженно, дальше ел молчал.

В тренировочном зале инструктор оглядел его как на базареоценщик осматривает корову, цепким взглядом сразу выделил группы мышц,накачанные гантелями, мышцы, разработанные подтягиванием на канате и лесенке, ноособо, как рентгеновскими лучами пронзил мускулатуру, обретенную в ударах изахватах.

– Я вижу, ты и в мирной жизни, – сказал оннеспешно, – не давал себе застывать...

– Для кого мирная, – буркнул Дмитрий, – длякого не совсем.

Инструктор кивнул:

– Мы не интересуемся, кто откуда пришел. Давай, парень,посмотрим, что ты умеешь...

Он шагнул вперед и протянул руку. Дмитрий мгновенно захватилее и сделал бросок, отшвырнув инструктора через голову почти на другую сторонузала. Он сам видел, что это чересчур эффектно, лишняя трата сил, но сразу хотелпоказать, что переподготовка ему ни к чему, достаточно пару дней побывать втренировочном зале, чтобы освоиться...

Инструктор еще в воздухе вывернулся и красиво встал на ноги,словно прилип, лицом к Дмитрию, довольная улыбка на лице:

– Молодец! Силенка есть. А теперь все же посмотрим, чтоумеешь.

Озадаченный Дмитрий снова попытался сделать бросок, ужежестче, под ноги с добиванием... но вместо этого его завертело как в урагане,стены и потолок несколько раз поменялись местами. В спину тяжело ударило всейплоскостью пола. Сверху нависло веселое лицо инструктора:

– Эй, не спи. Хоть попытайся что-то делать.

Дмитрий вскочил, используя одни мышцы спины, йоги этоназывают левитацией, попробовал нанести удар, но инструктор двигался так, будтожил в другом времени. Дмитрий показался себе деревенским увальнем, что бьет сширокого размаха, часто останавливается поплевать на ладони и поправитьразорванную рубаху.

Инструктора явно забавляли эти прыжки и нелепые удары, наконецявно заскучал, судя по унылому лицу, Дмитрий ощутил сильнейший удар в грудь,неизвестно откуда пришедший, дыхание перехватило, а инструктор издевательскиплавно ткнул его ладонью, и Дмитрий ощутил как позорно валится на пол.

На этот раз он попытался, прикидываясь смертельноушибленным, сбить противника ногами. Он знал, что в этом ему не было равных вовсем спецподразделении, но сейчас все его умение выглядело как будто егооблачили в тяжелые рыцарские доспехи. Нет, он попрежнему двигался стремительнои точно, но инструктор как будто знал заранее, куда метнутся обутые в кроссовкиступни противника. Дмитрий со злости стал двигаться на одних рефлексах, незадумываясь о стратегии схватки, или тактике, и, как ему показалось, дваждызадел противника, но тот все равно бросал и сшибал его с ног бесчисленноемножество раз.