Наконец, когда Дмитрий опозорено лежал на спине и мечталпровалиться сквозь этот пол, исчезнуть, чтобы его больше не видели и не знали,сверху раздался уже совсем дружелюбный голос:

– На сегодня хватит. А то завтра не встанешь с постели.

Дмитрий с усилием вскинул руку. Ему почудилась, что по еголадони хлопнула огромная жесткая лапа рептилии. У инструктора ладонь оказаласьтвердая, словно из бука, темная, в толстых коричневых мозолях.

На выходе из зала его хлопнул по плечу здоровенный грузныймужик в белом халате.

– Зайди в санчасть, – сообщил он. – На тебеникакая плесень не растет?

– Грыбы, – ответил Дмитрий враждебно.

– Что? – не понял мужик. – Грибы?

– Грыбы, – повторил Дмитрий. – Грыбы от меня,парень. Я здоров, и мне не до шуток.

– Сюда больных не берут, – ответил мужикрезонно. – Зато больными выходят. А то и выносят их... даже из этого зала.Пойдем, пойдем! Надо, Федя.

Дмитрий вышел, прищурился от яркого света. После уколасолнце казалось чересчур ярким, звуки громкими, но боль в избитом телепоутихла.

– Эй, Робин Гуд! – послышался сильный голос.

Из джипа вылез человек, который так ловко его завербовал,Глаза его поймали Дмитрия и повели как в перекрестке прицела. Дмитрий козырнулза два шага:

– Полковник Ермаков, сержант Дмитрий в вашемраспоряжении.

Полковник кивнул:

– Вижу, тебя уже... гм... в тренажерном. Зря они так...Как бы ты не был крепок, но они по шесть часов в сутки изнуряют себя здесь, аты уже забыл, что такое десяток-другой километров с полным боезапасом и вбронежилете шестого класса. Или восьмого.

Дмитрий подумал, что снова разыгрывают:

– Разве такие бывают?

Ему приходилось носить бронежилеты первого класса, из 5-10слоев кевлара, что спасало от удара ножа или низкоскоростной пули, второго итретьего, что отличались только керамическими вставками, четвертый – этожесткий бронекарсас, обернутый тридцатью слоями кевлара, даже пятый – изметаллокомпозитного модуля и демпфера, что выдерживает АКИ и «гюрзу», но ошестом только слышал: выдерживает бронебойные пули, но седьмой, восьмой... Этонаверняка что-то чудовищное. Если его пятый весил целых 16 кг, да и тосверхэлитный, давали только офицерам и водителям, а остальные должны былитаскать под два пуда весом. Пусть даже удобный, мягкий, теплый, весь изкармашек, где титановые пластинки уложены внахлест, как рыбья чешуя.

Ермаков слегка раздвинул губы в скупой усмешке:

– Седьмой держит бронебойные пули из СВД и ВСС, а восьмойне прошибить даже из специальных снайперских винтовок. Обещаю, ты будешьприятно удивлен. Наши восьмые легче стандартных третьих.

Дмитрий пристроился в нему в шаг, справа пошла стена барака,затем открылась гигантская площадка, на том конце белел ровный ряд квадратныхмишеней. Лицо Ермакова посуровело:

– После обеда попадешь в цепкие лапы наших аналитиков.То, что называю удачей, они именуют несколько иначе...

– Как?

Ермаков скривился:

– Мнемоинтеризацией, ксиноферрекией... ну и так далее.

– Что это? – спросил Дмитрий настороженно. –Я таких слов отродясь не слыхивал.

Ермаков улыбнулся:

– Я тоже услышал только здесь. И то краем уха. Даже неуверен, что ничего не перепутал. Мнемо... как там дальше, это способность кбыстрому счету... Ну, есть же идиоты, что умеют множить в уме миллиарды,извлекать кубические корни из двадцатиэтажных цифр. Это и естьмнемокактамее.....Увы, у меня никаких особенностей нет. Да и не верю я в этучепуху. Правда, идиота, что жонглирует цифрами так, что никакой комп не угонится,сам видел.

Дмитрий пожал плечами:

– Я вроде бы не идиот. Или не совсем идиот... Илиидиот? Если судить по тому, куда пришел... За мной тоже никаких способностейнет. Двигать утюги не могу, предсказывать будущее – тоже. Нет, я прост какутюг, как валенок. Просто сержант спецназа, а теперь... даже не знаю. Как японял, не в составе ГРУ?

Ермаков сказал серьезно:

– Не стоит допытываться. Одно могу сказать, мы –государственная структура. И выполняем приказы правительства. Ну... даже еслионо отдает их нам... э-э... косвенно. Сам понимаешь, занимаемся операциями,которые принято называть щекотливыми... Я говорю, что мы – государственнаяструктура и получаем жалование из бюджета, потому что подобные отряды уже естьи у некоторых неформалов. Подобные не по подготовке, конечно, там простыелюбители, но цели у них ого-го-го, бывают и покруче!.. К примеру, с нами уженачинают конкурировать катакомбники, есть такие фанатики...

– Сектанты? – спросил Дмитрий.

Ермаков усмехнулся:

– Для меня так сектанты, но сами они как раз считаютсебя истинно православной церковью. А та, что правит сейчас, это не истинноправославная. Хрен их разберет, но по словам катакомбников, те, что правят вцеркви сейчас – пьяные зажравшиеся свиньи, а которые в подполье – оч-ч-ч-ченьзлые и готовые проливать кровь. Как чужую, так и свою.

Дмитрий сказал:

– Я думал, на это способны только эти... ну, принявшиеислам.

– У катакомбников уже созданы отряды русскихмюридов, – пояснил Ермаков. – А при нынешнем ослаблении власти ониочень быстро набрали силу. Их слишком долго сдерживали, теперь как с цеписорвались... А на какую дистанцию их хватит, сами не знают.

– Ну, теперь, когда пришел Кречет...

– А что Кречет? За всем не уследит даже наш президент.Слишком многое было разрушено, слишком много нитей порвано. У Кречета поддержкамасс, но нет управленческого аппарата, который бы все видел, все знал, обо всемдокладывал. В стране есть много такого, о чем не ведает даже Кречет.

Дмитрий побледнел, глаза расширились. Верит, подумал Ермаковсочувствующе. Да и как не верить, когда все почти правда. За исключением того,что Кречет не знает. Но пусть считается, что не знает. В случае какой огласкибудет считаться, что президент в условиях такой жуткой разрухи просто не знал онекоторых частях, вышли-де из-под контроля, о неких тайных или полутайныхобществах, что уже создали свои военизированные формирования

Дмитрий спросил осторожно:

– Вы сказали, начинают конкурировать... Это как?

Ермаков усмехнулся:

– Пару раз они опередили нас в решении некоторыхбольных проблем. Ну, крутости у нас побольше, это понятно, но пока мы начинаемразрабатывать операции да прикидывать варианты... теперь это называетсяпроигрыванием сценариев... эти ребята действуют сразу.

– На авось?

– Да.